Градостроительный совет в пятницу, 18 октября, обсудил концепцию строительства нового хранилища Российского этнографического и Русского музеев. Судя по настрою участников, строительство все-таки состоится. Вопрос – в каком из вариантов. У архитектора Михаила Мамошина их три. Никаких стеклянных куполов и элементов в духе торгового центра - все очень строго и исторично. В этом и заключается проблема.
Хранилище Российского этнографического и Русского музеев должно расположиться за существующим зданием РЭМа (Инженерная ул., дом 1/4), на участке, который примыкает к Михайловскому саду. Этнографический музей со стороны сада, каким мы его знаем — это недостроенный проект архитектора Василия Свиньина начала XX века, а также пристройка 30-х годов, которую использует Михайловский театр. На ее месте должен был располагаться корпус музея; реализовать проект полностью Свиньину помешала Первая мировая война, а после революции он сжег чертежи недостроенного корпуса.
В 1910-е годы Этнографический музей (тогда подразделение Русского музея) считался чуть ли не градостроительной ошибкой. Для реализации проекта Свиньину понадобилось разобрать прачечный корпус Михайловского дворца; говорили даже, что он «подложил свинью» архитектору площади Искусств Карло Росси. По словам архитектора Никиты Явейна, «тогдашние градозащитники были образованными людьми, в отличие от нынешних, и такие характеристики выдавали нечасто».
Закончить спорное сооружение собираются два музея усилиями архитектурной мастерской Михаила Мамошина. Директор РЭМа Владимир Грусман называет пространство рядом с садом «лакуной». Уже несколько лет Русский и Этнографический музеи собираются заполнить ее Центром музейных коллекций – хранилищем, которое позволит открыть фонды из музейных подвалов. Министр культуры Владимир Мединский одобрил проект, теперь слово за Комитетом по градостроительству и архитектуре.
-
Фото: Андрей Сошников
-
Фото: Андрей Сошников
-
Фото: Андрей Сошников
-
Фото: Андрей Сошников
-
Фото: Андрей Сошников
В пятницу, 18 октября, состоялось лишь представление проекта, его судьба будет решена на одном из следующих заседаний Градсовета. Судя по настрою участников, строительство все-таки состоится. Вопрос — в каком из вариантов. У Михаила Мамошина их три.
.jpg)
Первый повторяет корпус Михайловского дворца, расположенный на другой стороне дворца (справа, если смотреть из сада), что делает ансамбль полностью симметричным. Таким его задумывал Карло России.
.jpg)
Второй нарушает симметрию, но выглядит более демократично (о современности говорить не приходится).
Третий — представление Михаила Мамошина, как мог спроектировать свое детище Свиньин. Современный архитектор считает этот вариант наименее предпочтительным. На стенде в комитете он представлен не был.
Все проекты оставляют нетронутыми границы Михайловского сада. Общая площадь регенерации архитектурного ансамбля составляет 15 110 кв. метров, из которых 4 800 метров будут отданы под экспозиции и столько же — непосредственно под фондохранилище.
«Нужно один в один воссоздавать корпус России, — считает рецензент проекта, главный архитектор Петербурга Олег Романов. — Дисимметричный вариант делает песню колонн великого архитектора унылым мотивом». С ним согласен историк архитектуры Борис Кириков: «У России все построено на принципе повторности». Категорически не согласен Никита Явейн: «Строить рядом с историческим зданием современное похожее здание — это преступление. Мой знакомый съездил в Лас-Вегас и говорит, что воссозданная там Венеция лучше настоящей: она чистая, не пахнет, гондольеры не ругаются. Но это подделка, мы не должны такое допустить в центре Петербурга».
Необходимость организации хранилища обсуждается не первый год. В 1984 году на место выезжал Госстрой, проект заказали финской фирме, но реализовать его помешали катаклизмы в стране. В середине 2000-х объект привлек внимание девелоперов: «Корпорация С» предлагала организовать хранилище, совмещенное с элитным жильем. Состоялся даже архитектурный конкурс, но идею забраковали власти Петербурга.
