В Петербурге продолжается кампания по борьбе с нелегальными мигрантами: «русские зачистки» националистов, выдворения, поддержка «своих» предпринимателей. Среди горожан с каждым днем растет негодование: «Почему их здесь так много?» Непонятно лишь, отчего мишенью для возмущенных стали только мигранты, а не те, кто использует их как инструмент для получения выгоды.
РЕГИСТРАЦИЯ. Бесчисленное количество объявлений предоставляет «Яндекс», если ввести в поисковой строке «регистрация в Петербурге». Обязательная процедура контроля за перемещением человека в России давно стала стандартной услугой коммерческих компаний. Продается и покупается регистрация «от собственника»: например, в одной из компаний предлагают зарегистрироваться за 800 рублей через почтовое уведомление и за 1400 — через УФМС. Регистрация, как поясняет консультант по телефону, оформляется «на физический адрес».
С такими конторами сталкиваются почти все мигранты: въезжая в Россию на легальных условиях, они обязаны зарегистрироваться в течение семи дней. «Огромное количество посреднических фирм предоставляют услуги по регистрации, — говорит Андрей Якимов, эксперт по работе с этническим меньшинствами и трудовыми мигрантами Антидискриминационого центра «Мемориал». — Часто бывает, что эти фирмы действуют незаконно. Некоторые мимикрируют под официальные службы: используют цвета государственного флага, герб. В большинстве своем эти фирмы связаны с работниками УФМС. Случается, что приезжие делают себе регистрацию или разрешение на работу, а потом вдруг оказывается, что они фальшивые — так они становятся нелегальными мигрантами». По словам Якимова, собственники компаний-посредников — в основном, российские граждане.
Этим летом полицейские задержали оператора связи почтового отделения в Колпино. Она «из корыстных побуждений» договаривалась с иностранцами о незаконной постановке их на учет, готовила бланки почтовых уведомлений на имя соучастницы и «других неустановленных лиц», в том числе и подделывая их подписи, и в дальнейшем направляла в ОУФМС по Калининскому и другим районам города. Было возбуждено уголовное дело.
РАЗРЕШЕНИЕ НА РАБОТУ. Это вторая строка, на которой зарабатывают фирмы-посредники. Оценив первую десятку предложений, выданных поисковой системой, можно сказать, что средняя цена получения разрешения — примерно 16–17 тысяч рублей. Руководитель «Межрегионального центра образования мигрантов» Махсуд Абдужаббаров говорит, что сейчас цена поднялась: разрешение стоит от 17 до 30 тысяч рублей. По словам Абдужаббарова, это связано с тем, что квоты на некоторые специальности (например, грузчиков) заканчиваются. Рынок реагирует на дефицит.
Другое виденье причин у Петра Принева, замдиректора «Новых профсоюзов». Он считает, что цена на разрешения подскочила из-за политики: «На 2014 год в два раза уменьшена квота, а количество желающих работать не уменьшилось. Оформить разрешение на работу через УФМС будет стоить 2 тысячи, если работодатель соблюдал все процедуры. Но оформить документы напрямую через УФМС фактически невозможно: сходите туда, сравните качество работы госокна, в котором принимается три человека в день, и окна, принимающего на коммерческих условиях. Это огромный выстроенный бизнес — кормушка не только для работодателей, но и чиновников».
По словам Принева, по неофициальным данным, в городском ЖКХ, строительстве, общепите и производстве работает полмиллиона нелегальных мигрантов. Легальных не более 154 тысяч — это по квотам.
-
Фото: Валерий Пятинин.
-
Фото: Павел Семенов.
-
Фото: Trend.
-
Фото: Trend.
-
Фото: Trend.
РАБОТА. «Это деньги, как от наркотрафика, — коротко объясняет Принев, почему работодателям выгодно брать мигрантов. — Если человек работает нелегально, то за него не платятся налоговые и социальные отчисления, если легально — работодатель тоже не отчисляет социальный налог». Дело не только в оплате, но и в условиях труда: мигранты готовы работать в тяжелых условиях, сверхурочно, при этом не отстаивая свои права.
«Большинство людей в стране получает серые зарплаты. Мигранты интегрируются в общество, но получают еще более серые зарплаты, а иногда вообще ничего не получают», — констатирует Андрей Якимов.
Принев объясняет выгоду на пальцах: средняя зарплата строителя — 35–40 тысяч рублей, мигрант получает 15 тысяч, остальное — экономия для работодателя. А если это ЖКХ, то часть «сэкономленных» денег может достаться и чиновнику, заключающему контракт. «Например, жилкомсервис получает 300 тысяч рублей из администрации на тендер на уборку территории, и он его организует среди фирм, которые осуществляют такие работы. Условие тендера — чем дешевле, тем лучше. За 300 тысяч можно нанять десять российских дворников, можно — 30 таджикских, и половину денег им не заплатить. Кроме того, десять российских дворников физически не смогут выполнить столько работы, сколько 30 иностранных. Но коммунальные платежи от этого не меняются — просто прораб кладет в карман больше».
Пример: индивидуальный предприниматель под Петербургом занимается переработкой пластиковых отходов. На производстве у него работали мигранты без договоров. «Зарплату за 3–4 месяца можно не платить — очень выгодно, — рассказывает Андрей Якимов, это случай из его практики. — Не понравилось ему, как они работают: избил, выкинул. И громче всех такие предприниматели будут кричать: “Моя земля, мои правила” — как русские националисты».
КЛИНИНГ. Важное звено в этой «золотой» цепи — клининговые и аутсорсинговые компании. Это организации, которые выступают посредниками между работником и работодателем. Например, поставляют оформленных у себя работников в сеть супермаркетов — и, естественно, имеют с этого прибыль. Но бывают и более хитроумные схемы. «Компания заключает договор с аутстаффинговой компанией (чаще всего ими владеет одно и тоже лицо), аутстаффинговая компания набирает нелегалов без договоров, и как только ее штрафуют, она заканчивает работу, — говорит Петр Принев. — Эта схема по уходу от обязательств отработана замечательно. И цифры возникают астрономические. Смотрите: в среднем уборка помещений стоит 15 тысяч, а работник получает порядка 5–6 тысяч, плюс — мигрантов требуется всегда меньше, так как работают они больше».
Источник «МР» в узбекской диаспоре приводит пример работы мигранта в подобных компаниях: «Обычно 12‑часовой рабочий день — это сменная работа, 8‑часовой — ежедневная, — говорит он. — Насколько я знаю, если местный житель работает “два через два”, то получает 18 тысяч. А приезжий, трудясь по 12 часов ежедневно, тоже зарабатывает 18 тысяч. Вопрос: куда уходят еще 18 тысяч?»
АВАРИЙНЫЕ ДОМА. По данным УФМС по СПб и ЛО, в городе за первый квартал этого года было проведено 255 проверок расселенных домов, выявлено 784 иностранных гражданина. Прокуратура города сообщала «МР», что по состоянию на 1 апреля в 261 аварийном доме проживали 4 745 человек. Понятно, что только в небольшом количестве случаев мигранты заселяются в аварийные дома самовольно.
«Мигранты имеют полное право где-то жить, — говорит Андрей Якимов. — Теоретически, они должны жить там, где регистрируются. Но практически там они жить не могут, в городе доходных домов нет. Поэтому они будут жить, где дешевле — это коммуналки, расселенные дома, все что угодно. Но не может быть такого, чтобы жилкомсервис десять лет управлял домом, и вдруг его сотрудник восклицает: “Ой, у нас расселенный дом, а в нем живет 300 мигрантов! Как же так получилось?” Ничего подобного. Они десять лет туда приходят, берут деньги, проводят газ и свет. Вероятнее всего, эта схема завязана на людях из администрации и жилкомсервиса».
«Надо бить по чиновникам, которые несут ответственность за этот фонд, — говорит Принев. — Это жилкомсервисы, жилищные агентства. С человека берут минимум 3 тысячи за место. В трехкомнатной квартире живет 20 человек — это 60 тысяч рублей. Очень удобно».
Махсуд Абдужаббаров называет примерно такие же цифры: «Койка обходится от 3 до 4,5 тысяч, если брать комнату — это от 9 до 13 тысяч. Рейды там проходят, в основном, из-за того, что люди (живущие рядом — «МР») недовольны, а так мигранты могут жить сколько угодно».
Пример: в середине апреля 2013 года на Лиговском проспекте обрушился дом № 117 «В». Здание признали аварийным еще в 2009. В администрации города тогда заявили, что пострадавших не было, потому что дом расселен. Однако, по нашим данным, в рухнувшем здании жили люди, в том числе мигранты.
АРЕНДА. Татьяна Болбошенко, руководитель отдела аренды АН «АРИН», говорит, что поток заявок от трудовых мигрантов как от арендаторов составляет порядка 80–85%. Больше всего — от граждан Узбекистана и Таджикистана. Если речь идет о семье, то жилье снимается на 3–5 человек, если о рабочих на стройке, то может быть и 20, и 30 человек.
Как правило, по словам Болбошенко, немногие собственники готовы сдать жилье трудовым мигрантам: предлагают либо совсем новые квартиры от строителей, либо жилье, которое нуждается в хорошем ремонте. Граждан России такие варианты чаще всего не устраивают.
Главный аналитик ГК «Бюллетень недвижимости» Сергей Бобашев полагает, что жилье тех мигрантов, которые приехали сюда на сезонные работы, устраивает либо работодатель, либо диаспора, сами они ищут редко, а если ищут, то на так называемом «нецивилизованном» рынке аренды. На «цивилизованном» же рынке (рынок квартир с хотя бы минимальным комфортом для проживания) арендаторами являются люди, которые приезжают в Петербург всерьез и надолго, и это могут быть любые мигранты — и из ближнего зарубежья, и немцы или американцы, работающие в представительствах западных компаний.
Болбошенко говорит, что цены на квартиры, сдаваемые русским и мигрантам, разнятся. «Если в обычном варианте собственник не сдаст квартиру дороже 25 тысяч рублей, то для мигрантов ставка может вырасти до 40 тысяч в месяц», — дает она раскладку. При этом, по словам Сергея Бобашева, на «цивилизованном» рынке только 1–2% арендодателей платят налог с получаемой ими прибыли от сдачи в аренду жилья.
ПРАВООХРАНИТЕЛИ. «Откуда еще берутся нелегалы? — спрашивает Якимов и сразу же отвечает: — Человек идет по улице, к нему подходит полицейский, забирает паспорт и говорит: “Занесешь через какое-то время 1000 рублей”. Мигрант заносит, а паспорта нет — неизвестно, где он. Или уволился полицейский, или решил “потерять”. Все, он нелегал — его можно ловить и депортировать».
«Сотрудники полиции и ФМС берут от 500 до 5000 рублей, если поймали мигранта. То есть 500 рублей и все — иди, — рассказывает Принев. — Это такса, которую нам сообщали мигранты. Человек даже может взять с собой все документы, но полицейский смотрит и говорит: “Да они фальшивые, на депортацию!” А потом: “Ну, давай что есть”. Это не единичные случаи».
Размер взяток, от 500 до 5000 рублей, подтверждает и наш источник в узбекской диаспоре. По его словам, в половине случаев у мигрантов действительно нет того или иного документа, в некоторых случаях правоохранители берут деньги вне зависимости от того, все ли документы у иностранца в порядке. «Если вступает в силу какой-то закон (например, нельзя идти с пивом по улице), то по нему сразу берут мигранта, не обращая внимание на местного, проходящего рядом».
Комментарий
Андрей Якимов, эксперт по работе с этническими меньшинствами и трудовыми мигрантами Антидискриминационного центра «Мемориал»: «За любым выдворенным нелегальным мигрантом стоит российский гражданин, который и сделал его нелегалом: полицейский, отобравший у него паспорт, работник УФМС или почты, зарегистрировавший его за деньги непонятно где, работодатель, устроивший его без трудового договора и взявший паспорт в залог, арендодатель, который выгнал его из квартиры и не отдал залог, врач, который его не обслужил, несмотря на наличие полиса. Все эти люди останутся безнаказанными».
