Истории

Петербург - не резиновый, но его продолжают растягивать вширь

Петербург, как и другие европейские мегаполисы, стоит перед лицом страшной опасности – перенаселения. Дело в том, что люди не хотят жить в маленьких городах и стремятся в большие. В мегаполисах, в свою очередь, есть очевидные центры притяжения, но они, увы, не резиновые. Выход один – создавать дополнительные центры: скажем, даун-таун в Калининском районе или музейный квартал в Рыбацком.

Еще одна проблема Петербурга – городская агломерация, расширение городской застройки до пределов тех населенных пунктов, которые издавна считались пригородами и в самых смелых мечтах не должны были сливаться с разрастающимся городом. Это Петергоф, Гатчина, Пушкин, а в отдаленной, но уже становящейся реальной перспективе – даже Зеленогорск.

 

Каждый район должен стать центральным

 

Французский архитектор Бертран Лемуан в ходе специального круглого стола говорит: Париж когда-то развивался вширь, тем более, что был построен по радиально-концентрической модели. А модель возникла благодаря кольцам – крепостным стенам. Впрочем, радиальная система, скорее, напоминает Москву, а в Северной столице все началось с трех лучей. Так или иначе, великий перестройщик Парижа барон Осман взял да и поделил город на 20 районов. Получилось 20 маленьких Парижей по 500 тысяч человек в каждом. Добавим, что такое знаменитые города, как Осло или Флоренция, тоже имеют по полмиллиона жителей – и ничего, не комплексуют. В Париже были депрессивные районы и туда стали переводить разные важные структуры, например, огромный национальный архив отнесли на 10 километров от центра. Он стал достопримечательностью района, а тот в свою очередь начал выползать из болота.

В Петербурге инвестору есть где развернуться (а приоритет в принятии решений отдается как раз инвесторам). Протяженность города от южной окраины до северо-западной составляет более 100 км. И если все это начнут застраивать, то, по всей вероятности, домами эконом-класса, которые и сейчас поражают своей безликостью. В принципе, в Ленинграде после сталинской архитектуры не появилось ни одного дома-памятника. Причины понятны – борьба с излишествами, борьба с коммуналками. Но немного обидно.

«При этом, - отметила Юлия Минутина, координатор «Живого города», - в каждом районе старинные дома найти можно. Коломяги, Купчино – все это бывшие деревни. В Калининском районе есть несколько деревянных домов в окружении многоэтажек, они могли бы стать своеобразными памятниками. Надо только привлечь к ним внимание, например, разместить там локальные центры современного искусства». Идею поддержал арт-критик Артем Магалашвили. Он напомнил, что в городе имеется только один районный сравнительно новый арт-объект – центр имени Курехина в бывшем кинотеатре «Прибой». Да, в городе появляются Пространства – «Ткачи», «Этажи», скоро будет «Треугольник» - но за них надо благодарить бизнес, а не городские или районные власти.

Архитектор Данияр Юсупов отметил, что ситуация все-таки начала меняться к лучшему с тех пор, как первые этажи домов – конечно, не всех, а тех, что стоят на крупных проспектах - стали понемногу переходить из жилого фонда в нежилой, там стали открываться магазины-кофейни-салоны красоты. И возникла миграция: не только из спальных районов люди спешили в центр, но из центра или хотя бы других «спальников» стали приезжать на окраины, потому что появились рабочие места. Кстати, в городе появляются и деловые зоны, никак не привязанные к центру - например, близ аэропорта.

И все-таки привязки к центру дорогого стоят. Как считают архитекторы, основная разница между нынешним и предыдущим президентами РФ заключается именно в их местожительстве: кто-то рос на задворках Некрасовского рынка – это центр, а кто-то в Купчино. Иначе почему многие родители, владея дорогими пентхаусами на окраинах, все равно возят детей в школы, расположенные в центре?

 

Нужен ли нам город длиной 100 километров?

 

В России в городах населением менее 500 тысяч - если только это не города-спутники - люди жить не очень-то стремятся. Как отметил глава КГА Олег Рыбин, в малых городах у нас жить некому, а в больших – невозможно. В спальных районах люди, в массе своей, не живут – только ночуют. А «спальники», меж тем, расширяются, так что строители начинают застраивать зеленые лакуны между Стрельной и Пушкиным. И нет смысла радоваться, что когда-нибудь городская застройка доползет до райцентров: об опасности этого явления предупреждал еще академик Лихачев.

Кстати, как сообщил Рыбин, правительство даже не может противостоять возникновению агломерации. То есть противостоять можно – упорно не выделять ни под какую застройку эти многострадальные лакуны. Но глава комитета имел в виду научный подход – с масштабными исследованиями: где можно создавать агломерации и устраивать смычку города с деревней, а где от этого будет один лишь вред. Так вот, ни в одном законе не фигурирует такой термин, как «агломерация», соответственно, получить деньги на изучение «несуществующего» явления невозможно. Как невозможно делать совместные схемы развития двух разных субъектов: Москвы и Подмосковья, Петербурга и Ленобласти. Вот в Москве расширили административные границы, породив шутку о том, что Москва все-таки резиновая. А зачем? Лучше бы перераспределили транспортные потоки. Нынешняя логика совершенно не отвечает градостроительным принципам.

Кстати, по рассказам Лемуана, в Париже в свое время построили на удивление качественное социальное жилье. Оно не ветшает, хотя и предназначено для малообеспеченных граждан. А всё потому, что девелоперы, выбранные для подряда, прошли через очень жесткое соревнование, и победителя выявляла не одна госструктура, а несколько. Возможно, даже без коррупции.

share
print