Истории

«Мам» и «пап заменят на «родитель №1» и «родитель №2»

В середине апреля Сенат Франции принял закон, разрешающий гомосексуальным парам усыновлять детей. Этот факт вызвал не только общественный резонанс, но и имел ряд юридических последствий. Одним из которых стало то, что из всех официальных документов пропадут слова «мама» и «папа», их заменят формализованные «родитель номер один» и «родитель номер два».

С одной стороны, мы понимаем, что «материнство» и «отцовство» – это скорее совокупность личностных качеств и ценностей, прививаемых ребёнку. Поэтому совершенно не важно, какой половой орган у того, кто этого ребёнка воспитывает. И уж тем более не важно, какой сексуальной ориентации родители и какого цвета их кожа.

Если родители сами владеют функциями отца и функциями матери – они имеют все шансы воспитать психически нормального ребёнка. Это подтверждает и статистика. Которая, вопреки страхам многих, также свидетельствует, что процент детей-гомосексуалов в нетрадиционных семьях ровно такой же как в гетеросексуальных семьях. То есть, натуралы в своих семьях выращивают столько же гомосексуалов, сколько сами геи.

Поэтому вполне естественно, что здравый смысл всё же одержал верх над фобиями и неврозами и родители-гомосексуалы стали уравнены в правах с родителями-гетеросексуалами.

Но с другой стороны, нельзя не заметить перверсивных предпосылок этого юридического акта: в стирании слов «папа» и «мама» и замене их на «родитель №1» и «родитель № 2» слышится явный отголосок замятинского нумерования и обесчеловечивания отношений между родителями и детьми, которые, и без того, в последние десятилетия приобрели слишком уж отстранённый и опредмеченный характер. Родительство зачастую сводится к функции обслуживания, кормления и перемены подгузников (любое СМИ для родителей на 90% заполнено рекламой вещей и на 10% – бреднями про счастье материнства, как будто никаких иных чувств, кроме эйфории, у родителей возникать не может, а уж про чувства детей и вовсе можно прочитать только в специальной литературе и научных исследованиях).

Как ни парадоксально но про отношения родителей и детей говорят настолько редко, что впору задуматься, не являются ли эти чувства цензурированными и неприемлемыми в нашей цивилизации. Матерей учат прислушиваться не к своим чувствам, а к требованиям ВОЗ, обращать внимание не на свои желания, а на медико-бихевиористские нормативы, согласно которым воспитание сводится просто к дрессуре тех или иных навыков. Вроде того, что «в год ребёнок должен произносит 50 слов» и тому подобный бред. Если всех детей воспитывать по единой медицинской программе, то общество однотипных био-роботов наступит гораздо быстрее.

Вот и устранение из лексикона слов «папа» и «мама» несёт не только языковой урон, культура наша становится от этого более скудной (исчезновение различий убивает культуру), но и оборачивается ещё большим омашинливанием родительско-детских отношений: «Родитель номер один помещает еду в ротовою полость ребёнка номер четыре. Команда выполнена верно», - Замятину подобные сентенции и не снились, а вот мы имеем все шансы стать их свидетелями.

Общественности сей факт преподносят под соусом либеральной политкорректности: дескать, дети, воспитываемые двумя мужчинами, не должны быть юридически ущемлены по сравнению с детьми, воспитываемыми мужчиной и женщиной. Однако de facto мы наблюдаем совсем другое.

Во-первых, идея равенства разрушительна для культуры. Наша цивилизация стоит на различиях и неравенстве между мужчинами и женщинами, между детьми и взрослыми, между человеком и Богом, наконец. А снятие этих границ и уравнивание (из благих побуждений) всегда приводило к развитию перверсии. Например, когда дети во всём уравниваются со взрослыми – возникает педофилия. Когда мужчины во всём уравниваются с женщинами – исчезает влечение. Равенство обрекает нас на серое однообразие и унылую пресность жизни. Поэтому задача культурных людей состоит в том, чтобы сохранять и, по возможности, усиливать те неравенства, на который зиждется наш мир.

Во-вторых, отказ от слов «папа» и «мама» никак не решит вопрос с дискриминацией. «Родитель №1» всегда будет обладать арифметическим первенством над «родителем №2» (или порядок натуральных чисел наши либералы тоже намереваются изменить?). Так что не ровён час, кто-нибудь из новоиспечённых родителей заявит, что не желает ходить под вторым номером и требует числительного равенства. Интересно, каким образом бороться с дискриминацией родителей номер два?

Вернёмся к ситуации в нашей стране, где пока даже первый шаг по разрешению геям и лесбиянкам официально усыновлять детей (а неофициально они давно воспитывают детей и делают это ничуть не хуже гетеросексуалов), вызывает большие дебаты. Тот факт, что юридические права не сваливаются на голову сами собой, а за них нужно бороться и вести ожесточённые дискуссии, осознавать необходимость и наполнять смыслом правовое поле - является, несомненно, положительным свидетельством. На мой взгляд, право должно быть если не выстрадано, то уж точно добыто в борьбе, только тогда оно обладает хоть какой-то ценностью и имеет смысл.

share
print