Строительный бум порождает разногласия между жителями и инвесторами не только в Петербурге, но и в Европе. Однако западный человек готов отстаивать свои права с гораздо большим пылом, чем россиянин. Как оспаривается городское пространство, как ищутся компромиссы? Почему иногда жителям удается отстоять территории, но чаще - нет? Социологи изучили российский и западный опыт - и составили модели взаимоотношений народа, бизнеса и власти.
Исследование проводили преподаватель и аспирант социологического факультета СПбГУ Анисья Хохлова и Елена Тыканова.
Цели и мотивы
Городское пространство делят между собой два сообщества. Сильное – в него входит городская администрация, которая уже дала карт-бланш на проект, инвесторы, девелоперы. На их стороне - власть и деньги. Слабое сообщество – местные жители, в чью среду бесцеремонно вторгаются застройщики. Мотивы у них могут быть разные. Чаще всего, конечно, опасение за свое собственное жилье, которое может пойти под снос. Не менее часто граждане выходят на защиту зеленых насаждений. И еще бывают протесты, которые делают честь всем участникам – это выступления в защиту исторической памяти того или иного места. Среди последних примеров – блокадная трамвайная подстанция на Фонтанке: активисты пытаются не допустить, чтобы там построили гостиницу.
В больших постсоветских городах борьба за территорию происходит в условиях тотальной неопределенности, порождаемой непрозрачностью властных решений, одновременным существованием нескольких режимов прав собственности, постоянными корректировками законодательных баз, недостаточным информированием населения о Генплане и прочих проектах развития, наконец – при общей правовой неграмотности горожан и отсутствии устойчивой традиции гражданского участия.
Социолог Анри Лефевр полагал, что при столкновении групп интересов - жителей и инвесторов – самым эффективным методом борьбы становится массовое восстание. А его коллега Джеймс Скотт предлагал метод партизанской войны, при которой местные жители используют, как известно, то преимущество, что они эту землю лучше знают. Под эту тактику подходит, например, захват пакгауза на Варшавском вокзале. Если бы одна сторона (в лице частных охранников), устав от борьбы со второй стороной (сквоттерами), не призвала на помощь миротворческие силы в лице ОМОНа, мы бы имели типичную партизанскую войну.
Снос и демонтаж
Социологи взяли шесть городских конфликтов, в свое время наделавших немало шума. Один – Сергиевский квартал, ограниченный набережными Кутузова, реки Фонтанки, улицами Чайковского и Гагаринской. В этом районе планировались под снос с десяток домов, но их удалось отстоять. На примере квартала было хорошо видно, как жителей подкупали обещанием переселить из старой коммуналки в новую квартиру на окраине. А еще – как жители лихорадочно пытались законными методами отстоять свое право жить в центре. В итоге жильцы победили: их квартал оставили в покое.
Еще одна победа – дом Юргенса на Жуковского, 19. Его также определили под снос, так как того требовали две технические экспертизы, проведенные инвестором. Соседи будущего новодела не на шутку испугались, ведь после сноса трещины могли добраться до их домов тоже. Они обратились за помощью к вице-губернатору Игорю Метельскому, тот распорядился провести третью экспертизу, которая выявила, что дом находится в хорошем состоянии. Его реконструировали без демонтажа и скоро должны открыть.
Третий пример – такого же внезапного сноса – это гаражи на «Парнасе». Нельзя сказать, что граждане проиграли совсем: кое-какие деньги им положены, и сейчас за ними выстроилась очередь. Но на эти деньги новый бокс для авто не купишь.
Борьба за гаражи была примечательна еще и тем, что обе стороны использовали нестандартные методы. Владельцы запирались внутри и отказывались выходить в надежде, что их бокс из-за этого пожалеют. Но их выкуривали оттуда выхлопными газами, загнав трубу внутрь бокса. Были еще оборотистые владельцы, которые пытались найти покупателя на гараж за несколько дней до сноса и спешно оформляли его в собственность. Ничего не помогло.
Уплотниловка и вырубка
Круглый пятачок посреди площади Мужества собирались украсить рестораном быстрого питания «Блин! Дональтс». Жителям окрестных домов не нравилось решительно все: и слово «Блин!» на крыше, и дизайн в виде стеклянной шайбы, перекрывающий перспективы. По их мнению, площадь с шестью лучами, главный перекресток района, заслуживала иного украшения. Когда начались протесты, активисты сделали ставку на историческую память места, соответствующие названия, указывающие на близость Пискаревского кладбища. И не прогадали.
Сквер во дворе дома 40 по Комендантскому проспекту пытались отстоять тем же методом, что дома в центре – создать ТСЖ. Неизвестно, удалось бы что-нибудь из этой затеи (иногда товарищество наделяют землей лишь по обрезу фундамента дома, так что возможности распоряжаться внутриквартальными землями у жильцов нет все равно). Но в результате «комендантчанам» помог депутат Олег Нилов. Строительство свернулось. «Почему, - вопрошают социологи, - у наших людей принято сначала добиваться своей правоты полузаконными методами - сносить забор, блокировать машины - и только потом, когда все эти методы показали неэффективность, они идут за поддержкой к депутатам?»
На Комендантском проспекте застройщики пытались вступить с защитниками сквера в «конструктивный» диалог. Например, предложили вместе отметить День пожилого человека. Окрестных бабушек увезли на экскурсию в Павловск. И когда цепь защитников поредела, все-таки завезли на участок тракторы и бензопилы.
Народ и бизнес-элиты
То, что происходит в таких городах, как Петербург, называется, по выражению социолога Харви Молоча, машиной роста: коалиция властей и бизнес-элит извлекает обоюдные выгоды из эффективного использования городских территорий. Для простых жителей такое партнерство не сулит ничего хорошего в силу его непрозрачности.
Иногда девелоперы, устав от противостояния, привлекают активистов на свою сторону – например, поручают им считать деревья и следить, чтобы лесорубы не уничтожили ничего сверх того, что разрешает порубочный билет. Второй вариант – местных детей берут в оборот и позволяют им разрисовывать строительный забор позитивными рисунками.
Гораздо проще, правда, заявить во всеуслышание, что активисты действуют в чьих-то интересах, например – строителя-конкурента, который тоже зарится на этот участок. Так поступил директор по проектам ООО «Концепт Груп», которая намеревалась застроить площадь Мужества. «Жители вели борьбу за участок, но резонанс возник такой, что строить на нем уже ничего не дадут, ни нам, ни кому-либо. Переиграли ребята», - комментировал девелопер.
Ни для кого, впрочем, не секрет, что одних и тех же людей действительно можно встретить на митингах по защите скверов в разных уголках города. Иногда они «косят» под местных жителей, а иногда открыто заявляют: желаем, мол, чтобы наш опыт борьбы еще послужил людям.
Все же есть несколько основных причин, почему люди еще долго не научатся массово отстаивать свою среду. Во-первых, социальная разнородность жильцов. Во-вторых, отсутствие лидеров. В-третьих, исчезновение самого понятия «соседство». Это раньше все знали друг друга по двору, а теперь могут не знакомиться годами.
