Истории

Магия места

Вернулся после праздников из египетского Шарм-Эль-Шейха, где мы с супругой отдыхали по относительно недорогой путевке, купленной впопыхах.

Как и тысячи других соотечественников, время мы потратили на сон, обильное питание, бесплатное пиво, пляж, прогрев тела на солнце, вечерами — кальян, просмотр телепередач, выступления самодеятельных коллективов.

Отдыхали во всесоюзной здравнице Шарм-Эль-Шейх туристы со всего бывшего СССР. В целом смотреть на большинство из них было приятно: от тепла и хорошего настроения угрюмые складки на лицах как будто исчезали, плечи расправлялись, животики, нависающие над шортами, покрывались загаром и из символа нездорового образа жизни как-то вдруг прекращались в символ благополучия, разговоры и настроение становились благодушными и мирными. Парочки держались за руки, дети резвились, где хотели. Быть рядом с такими людьми было приятно и безопасно.

Но вот летим домой. В самолете все еще царит товарищество и веселье, допивают недопитое, вспоминают недовспомненное, рассказывают, у кого был какой отель, чем кормили, и какие эти арабы все-таки смешные. Самолет садится, и вдруг, чувствую, что-то меняется. Те же лица, те же голоса, но что-то не так. Как будто набежала серая туча, и подул холодный ветер.

Спускаемся по трапу. Рядом со мной идет мужчина с женой. Только что они щебетали и обнимались, но вдруг у женщины звонит телефон и мужчина разражается руганью: «Да что за [бип-бип], это твои друзья-[бип-бип] звонят. Нашли время [бип-бип]». И жена мужу в ответ: «А че ты на меня орешь? Че ты орешь-то, [бип-бип]?» И оба идут, переругиваясь, как будто это совсем другие люди, не те, что только что летели со мной в самолете.

А я чувствую, что тоже как-то напрягаюсь. И начинаю раздражаться.

Дальше — выдача багажа. Вдоль ленты транспортера — люди, ждут, когда проедут мимо их чемоданы и узлы. Вот стоит женщина лет тридцати пяти, прилично одетая, в очках даже. Подходит другая, пытаясь протиснуться поближе к транспортеру, посмотреть, не подъехала ли ее поклажа. Та, что в очках, вдруг взрывается: «Ну, куда ты лезешь? Куда ты лезешь, [бип-бип]?» «А ты что тут встала, хабалка? Пошла на [бип-бип]!» «Олег!» — зовет мужа очкастая. «Коля!» — зовет своего спутника другая женщина. И все продолжается уже с участием мужчин.

Я чувствую, что раздражаюсь все сильнее.

Мимо пробегает заигравшийся ребенок. Его ловит за руку мама и, звучно шлепнув малыша по заднице, шипит: «Я кому сказала!? Стой здесь! Стой здесь!»

И когда ко мне подходит жена с вопросом: «Ну, что, когда там наши сумки-то приедут?», я вдруг взрываюсь: «Ну, откуда я знаю? Че ты меня дергаешь?» И она мне в ответ: «Не кричи на меня!» А я: «А кто кричит?!» И стоим, отвернувшись друг от друга, и глазами посверкиваем, и ноздри раздуваем.

Что это было? Не знаю. Но из самолета выходили благодушные и довольные люди, а из аэропорта выходили уже люди напряженные, раздраженные, ждущие подвоха, готовые кричать, ненавидеть. Как будто из нас всех разом при помощи черной магии откачали всю радость, беззаботность и приветливость.

Я шел и думал, что это за такое злое волшебство? И почему оно происходит. И как сделать так, чтобы оно прекратило действовать. И как было бы хорошо жить тогда в моей стране. Уж точно не хуже, чем в Шарм-Эль-Шейхе.

share
print