То, что конституция дает право российским гражданам на бесплатное медицинское обслуживание, давно и хорошо известно, равно как и то, что никакого бесплатного медицинского обслуживания у нас в реальности нет.
Врачи изображают, что они готовы нас принять и вылечить, но при этом делают все, чтобы нас больше никогда не потянуло на дармовщинку.
Например, хирург, чей осмотр необходим перед поступлением в любое учебное заведение, принимает раз в неделю, причём только по предварительной записи, только в порядке общей очереди внутри этой записи и только до 18:00. То есть в 18:05 он не примет даже тех, кто сидел в очереди и предварительно записался. Следующий прием – через неделю, но запись уже закрыта.
Тот же хирург, впрочем, другие дни недели работает в платном отделении той же поликлиники. Официально это нигде не афишируется, но чтобы подтолкнуть людей на собственное расследование, он должен быть предельно груб и неподатлив на мольбы. Поставленный в безвыходное положение пациент обратится в регистратуру с вопросом о наличии платного отделения. «Конечно, следующий вход в это здание», — ответят ему.
Мы с дочерью едем в машине скорой помощи. Ей стало плохо ночью, и я позвонила в 03. Едем из центра, где мы прописаны и живем, в Измайлово. «Там единственный врач-специалист в городе, принимающий ночью», — объясняет одна из сестер тоном, в котором слышится одолжение. Хочется спросить, почему он единственный в таком большом городе, и почему, если он единственный, работает не в центре, а на восточной окраине, куда крайне сложно добираться тем, кому стало ночью плохо на западе. Но вопрос замирает где-то на уровне гортани, потому что не будешь же задавать такие глупые вопросы приехавшим к тебе ночью людям, которые так на тебя смотрят.
Единственного врача-специалиста на месте не оказывается — это выясняется через полчаса ожидания в грязном унылом помещении, где на кушетках, на которых предполагается класть больных детей, спят охранники. «Вам не повезло», — объясняет другой врач-специалист. «Вам не повезло», — вторит его ассистент, но уже по другому поводу: «У нас с четырех до пяти утра перегружается компьютер, и мы не можем ввести туда ваши данные».
Таксист-частник, остановленный под проливным дождем на перекрестке в нескольких сотнях метров от входа в больницу, везет нас обратно в центр, потому что скорая давно уехала, а от госпитализации мы отказались. Анализы показали, что ребенок здоров, хотя врач настаивал на том, чтобы оставить нас ночевать. «У нас приказ: «Всех детей, которым меньше трех лет, и которых привезли ночью, госпитализировать», — объяснил он. На аргумент, что ребенку больше трех лет, он пожал плечами: «Все равно приказ».
«Не повезло» — очень правильное определение положения, в котором мы все оказались, заложники обещанных нам прав, которые в реальности никто не может гарантировать. Мы расплачиваемся за то, что врачи, например, не могут сразу взять с нас деньги. Они должны сначала выполнить постановление Конституции о нашем праве на бесплатную медицину. До тех пор, пока нам не станет совсем плохо – если не со здоровьем, так с психикой.
