Те, кто помнит первый день Великой Отечественной войны, рассказали, что они пережили 22 июня 1941 года
Зенитная пулеметная установка на крыше Дома правительства. Фото Наума ГРАНОВСКОГО
| Анатолий Кривенко, сейчас 75 лет, на 22 июня 1941 года было 5 лет |
Анатолий Кривенко, на фото крайний справа, 1943 год
«Жили мы недалеко от Арбата, в Большом Афанасьевском переулке. В тот день солнца не было, небо было затянуто облаками. Я гулял во дворе с мальчишками, мы гоняли тряпичный мячик. И тут из подъезда выскочила моя мама в одной комбинации, босиком, бежит и кричит: «Домой! Толя, немедленно домой! Война!»
Мой отец был военным и с апреля находился на западной границе Белоруссии. Когда мы с мамой поднялись в квартиру, она стала причитать: «Что же будет с отцом?» (В 43‑м году он вернулся с войны, получив контузию на Курской дуге). В нашем дворе всегда было много людей, играли, песни пели, а тут двор опустел, стало очень тихо.
| Нина Шинкарева сейчас 76 лет, 22 июня 1941 года было 6 лет |
Нина Шинкарева, на фото крайняя справа, 1941 год
«Мы жили в поселке в Смоленской области. В тот день мама поехала в соседнее село за яйцами и маслом, а когда вернулась, папа и другие мужчины уже ушли на войну. В этот же день жителей стали эвакуировать.
Приехала большая машина, и мама надела на нас с сестрой всю одежду, что была, чтобы зимой тоже было что надеть. Потом мы долго ехали, в лесу попали под обстрел (авианалеты на Смоленск и область начались 24 июня), и мать закрыла нас собой, а сестренка увидела ягоду и тянула за ней ручку.
Потом мама рассказывала, что лежала тогда и думала: «А что если в меня попадет и убьет, что они без меня делать будут, маленькие ведь? Лучше пусть убьет всех разом».
| Анатолий Вокрош сейчас 85 лет, 22 июня 1941 года было 15 лет |
Фото 1952 года
«Мы жили в деревне Покров Московской области. В тот день мы с ребятами собирались на речку ловить карасей. Мать поймала меня на улице, сказала, чтобы сначала поел.
Я пошел в дом, кушал. Когда стал намазывать мед на хлеб, раздалось сообщение Молотова о начале войны. После еды я убежал с мальчишками на речку.
Мы носились в кустах, кричали: «Война началась! Ура! Мы всех победим!» Мы абсолютно не понимали, что это все означает. Взрослые обсуждали новость, но не помню, чтобы в деревне была паника или страх.
Деревенские занимались привычными делами, и в этот день, и в следующие из городов съезжались дачники.
| Валентина Батурина сейчас 81 год, 22 июня 1941 года было 11 лет |
Фото 1948 года
«Мы тогда жили в Мордовской АССР, в городе Ардатове. 22 июня 1941 года у нас была маевка, все уехали отдыхать за город на речку. Мы, дети, собирали колокольчики, взрослые варили на костре картошку и яйца.
Погода была теплая, хорошая. И вдруг скачут четыре лошади. Всадники в рупор стали кричать: «Война! Война!» Женщины тут же начали плакать. Мы все бросились к переправе, чтобы в город вернуться.
В Ардатове все только и говорили про войну. Когда на следующий день народ стал собираться со всех деревень у призывного пункта, кто‑то плакал, кто‑то смеялся и плясал под гармошку.
| Дмитрий Назаренко сейчас 89 лет, 22 июня 1941 года было 19 лет |
Фото 1945 года
«Я тогда был курсантом Свердловского пехотного училища. В тот день мы проводили учения. Неожиданно нас вернули в военный городок. Там нам руководство объявило, что началась война с Германией.
Мы все говорили друг другу: «Гитлер одурел, что ли? На кого он напал? Да у нас вон сколько танков, самолетов, границы на замке. Мы же его за месяц разобьем!»
У наших преподавателей тоже было мнение, что враг будет немедленно разбит и на его собственной территории. С первого же дня войны нам сказали, что нас будут спешно готовить к выпуску.
Мы к войне готовились так: «Раз, два и победим!» На фронт шли очень весело, воспринимали все как на учениях. И только на передовой поняли, что все будет не так, как нам казалось.
| Станислав Лапин сейчас 87 лет, 22 июня 1941 года было 17 лет |
Фото 1945 года
«21 июня 1941 года я с друзьями пошел в парк Горького. Мы там отдыхали, засиделись допоздна. А потом я пошел провожать свою девушку, она была моей соседкой.
Во дворе нашего дома на Зубовском бульваре мы просидели до утра. Тогда парень и девушка могли просто так, без секса, сидеть друг с другом всю ночь. Утром ее мама высунулась в окошко и крикнула: «Доченька, война».
Она побежала домой, я — к себе, а потом на завод, где работал. Весь день с друзьями мы говорили про войну и думали, что у нас колоссальная армия и что немца мы разобьем очень быстро.
В Москве в этот день неоднократно транслировалось сообщение Молотова. 25 июня военный патруль вручил мне повестку, и вскоре я отправился на фронт.
| Борис Власов сейчас 93 года, 22 июня 1941 года было 23 года |
Фото 1938 года
«В июне 1941 года приехал в Орел, куда распределили сразу после окончания гидрометеорологического института. В ночь на 22 июня я ночевал в гостинице, так как вещи в отведенную квартиру перевезти еще не успел.
Под утро я слышал какую‑то возню, суматоху, а сигнал тревоги проспал. По радио объявили, что в 12 часов будет передано важное правительственное сообщение.
Тут я понял, что проспал не учебную, а боевую тревогу — началась война. Но тогда советская печать внушала, что война пройдет на территории противника и СССР обязательно победит.
Успокаивая себя этими мыслями, я отправился на хозяйственный склад за мебелью для квартиры. Но обжиться так и не получилось — пришлось срочно ехать в штаб тыла Военно-воздушных сил 20‑й армии в Смоленске.
| Александра Комарницкая сейчас 85 лет, 22 июня 1941 года было 15 лет |
Фото 1943 года
«Я отдыхала в детском лагере под Москвой. Там руководство лагеря объявило нам, что началась война с Германией. Все — вожатые и дети — начали плакать.
В этот же день мы увидели, что в небе что‑то сверкает. Нас, старших детей, заставили рыть окопы, чтобы немцы не вошли в наш лагерь. Было очень страшно.
Из лагеря мы на следующий день вместе с вожатой на электричке вернулись в Москву.
