И все-таки Путин согласился снова идти в президенты, не подумав.
Брежнев, бывший генсек, начал хорошо: граждане стали, наконец, жить в свое удовольствие, покупать «жигули». А потом поруководил-поруководил, стал целоваться с мужчинами, превратился в жалкого старика и умер, погребенный под орденами и анекдотами.
Мубарак, бывший египетский президент, начал хорошо. Пересажал коррупционеров, выпустил и
з тюрем политзаключенных, помирился с соседями. А потом поруководил-поруководил, сам сделался коррупционером и был свергнут народными толпами после 30 лет правления.
Уметь вовремя уйти для государственного деятеля — великое благо. Тогда в памяти народной останешься героем, а задержишься дольше, чем надо, — будешь считаться деспотом или, в лучшем случае, нудным смешным старичком.
Потому что пока ты еще новенький, люди тебя сравнивают с правителем-предшественником, ибо помнят, как оно тогда было. А новый правитель пытается заслужить доверие, типа как второй муж паразитирует на недостатках предыдущего: «Он носки не стирал, а я стираю; он каждый день по пузырю выпивал, а я только стакан». А женщина млеет: «Ой, какой хороший мужчина!»
Но если правитель, выполнив историческую миссию, с поста не уходит, задерживается много дольше героического периода, тогда уже начинает забываться, как оно было с прежними‑то государями. И подумывает население уже не о том, от чего правитель его, население, избавил, а о том, чего он ему, народу, недодал. Ну, типа, продолжая аналогию, как жена перестает радоваться отличиям нового мужа от мужа прежнего: хочет, чтобы он был совсем прынц и идеал, совсем не пил или постригся, как Брэд Питт.
Требования растут, и старые заслуги перестают считаться: мол, спасибо, молодец, но давай уже чего‑нибудь новенького сотвори. А герой — он хочет почету и любви, медалей, и чтоб доярки хвалили, и чтоб на радио, и чтоб в телевизоре снова он. Ну, и деньжат, и с мировыми лидерами на яхте, и девкам нравиться — а чего? Но народ‑то смеется (потому что смешно). А герой‑то серчает: «Ах, вы так!?» Ну, и до драки доходит. Дело житейское.
Есть такой инструмент, как выборы — более честные, менее честные, но в результате правители меняются. Не от смерти и не от того, что их тряпками бабы до границы гнали, а оттого, что так надо: побыл героем, спас страну — остановимся на достигнутом.
Даже там, где выборов нет, благотворность сменяемости власти очевидна. Назначили Собянина вместо Лужкова — и уже возник оптимизм: пообещали не строить в центре, стали вкладываться в дороги, а не в здания, парк Горького стал парком, радикально упрощают правила перепланировки квартир. Вроде молодец Собянин и так держать. Но побудет на посту Сергей Семенович лет десять — и отношение изменится: что‑то экология грязна, космические корабли не бороздят, чего должны бороздить, и вообще…
Вот и Путин рискует, собравшись в вечные лидеры. Ушел бы героем, а уйдет — кто знает, кем? Правление, не ограниченное во времени, склонно превращаться в пародию на само себя в молодости. Из в меру динамичного фильма становится нудным сериалом, просмотра которого не избежать, не выкинув телевизор или не разбив лица ключевому артисту, сценаристу, режиссеру и всей их гоп-компании.
