Ежедневно в Петербурге одна женщина гибнет в результате домашнего насилия. Полицейские сводки об этом не сообщают, потому что в эту статистику попадают не только убийства, но и суициды, тяжелые травмы. Но общественные организации, помогающие женщинам спасти их жизнь, психику и детей от домашнего тирана, имеют в руках ужасающие цифры. По их данным получается, что ежегодно в России от рук мужей или других близких погибают 10 тысяч женщин и девочек. Петербург в этом отношении не хуже и не лучше других городов. Если сопоставить число жителей в России и в нашем городе, количество жертв домашнего насилия составит более 300 в год.
Статистика по домашнему насилию очень противоречивая: это ведь очень латентное преступление. Выносить сор из избы у нас не любят, прислушиваться к женщине, которую якобы избили, а видимых следов почему-то не оставили, – тоже. По одним данным, 40% насилия, с которыми когда-либо сталкивался гражданин России, происходит в семье. По другим данным – это все 70%. Если учесть, что в Петербурге ежегодно регистрируется 400-500 убийств, то истина где-то посередине.
Вот еще немного статистики, предоставленной нам Центром недискриминационных гендерных отношений. По телефону доверия для женщин, ставших жертвами домашнего насилия, позвонили 150 человек. Это данные за полгода, с ноября 2011-го по апрель 2012-го. Все женщины жаловались на мужей, которые распускают руки. 79 из числа позвонивших обратились в полицию, 23 пошли на прием к прокурору. В результате проверок было заведено всего лишь 6 уголовных дел, которые еще непонятно, чем закончатся. Показать такую статистику любому западному правозащитнику или полицейскому – он прослезится.
150 обращений за полгода. И 300 смертей в год. Сколько среди них было тех, чье убийство можно было предотвратить?
«Беда в том, что в России до сих пор не принят специальный закон о насилии в семьях, - рассказала сотрудница гендерного центра Анастасия Ходырева. – Мы даже собираемся провести соответствующий пикет с требованием разработать наконец этот закон. Он пройдет 8 июля, в День семьи, в 5 часов дня у памятника Гоголю».
Пока нет закона, ничто не остановит домашних насильников (насилия же, как известно, бывает не только сексуальным, но и физическим – это избиение; и психологическим – моральная травля, иногда приводящая к самоубийству). В советские времена насильников можно было упечь за хулиганство. Именно этим, в основном, занимались участковые вместо того, чтобы ловить нарушителей правил регистрации. Но потом статью о хулиганстве скорректировали, указав, что акт попирания общественной нравственности должен обязательно происходить в общественном месте. А квартира им не является. Вот и осталось дочерям, женам, а порой и матерям добиваться своей правоты в порядке частного обвинения, поскольку именно так у нас расследуются дела о побоях и нанесении легкого вреда здоровью.
«Вообще-то, по новой статистике в год в России гибнет уже не 10, а 14 тысяч женщин и девочек. И как же не любят в нашей полиции, когда эти женщины пытаются найти управу на агрессивного мужа. Хорошо хоть опросы населения показывают, что все больше российских мужчин считают такое насилие неприемлемым. 90% говорят, что это совершенно невозможно. И в то же время 30% женщин говорят, что хотя бы раз в жизни подвергались насилию со стороны близкого человека, - рассказала «Моему району» адвокат Мари Давтян. - Американок или европеек защищает закон. А у нас женщина должна все делать сама. Как? Очень просто. То есть очень сложно. Допустим, ей удалось добиться возбуждения уголовного дела и она не собирается отступать (по статистике, 75-90% заявительниц почти сразу забирают свои заявления обратно: прощают, передумывают и т.п., и это еще одна причина, почему полиция не любит связываться с такими делами). Обвиняемому положен бесплатный адвокат, потерпевшему – нет. Следствие тоже ведется силами потерпевшей стороны, таков порядок «частных» дел. Она сама должна опросить свидетелей, сама собрать вещественные доказательства, отдать их на экспертизу. Потом – суд, который в лучшем случае закончится за 5 заседаний, и это все равно займет несколько месяцев. Адвокату надо платить за работу, а шансы отсудить эти деньги у обидчика очень невелики. Судьи почему-то в первую очередь спрашивают, есть ли у потерпевшей еще претензии в порядке гражданского судопроизводства: если выясняется, что есть, отношение меняется в худшую сторону».
«А самый неприятный вариант для женщины – муж-правоохранитель. Я сейчас веду два таких дела. В первом случае муж – полицейский, причем, в большом чине. Когда несчастная супруга звонит по 02, потому что ее бьют, на вызов приезжают коллеги обидчика. Они разворачиваются и уезжают, едва узнав, в каком он звании… Недавно эта женщина решила наконец развестись, но ее теперь ждут другие проблемы. Второй вариант: муж – адвокат. Он запугивает жену, говоря, что при разводе отсудит у нее ребенка. И ведь отсудит же, поскольку юридически он очень подкован. Выставит жену сумасшедшей или пьяницей и отсудит. Кстати, когда она попыталась нанять адвоката, тот оказался другом ее мужа, по крайней мере, он с ним быстрее нашел общий язык, чем с ней», - добавляет правозащитница.
Когда дело уходит в суд – а это, как следует из статистики, случается всего в 4% случаев - начинается новый цирк. Суды, которым неохота возиться, всеми правдами и неправдами начинают склонять стороны к мировому соглашению. Иногда просто и бесхитростно спрашивают обидчика: на каких условиях вы готовы примириться, чтобы против вас не возбуждали уголовное дело? Мнением жертвы даже не интересуются. Обидчик может пообещать жене денег – и не заплатить. Может дать клятву уехать из города навсегда – и не сдержать. В отличие от Европы, у нас очень плохо развиты механизмы контроля.
Приемов у суда три. Напугать, что «из-за судимого отца ваш ребенок не поступит в институт». Некоторые женщины на это ведутся. Заявить самой женщине, что доказательства у нее хлипкие, и если муж напишет заявление о заведомо ложном доносе, поверят скорее ему, чем ей: «в тюрьму пойдете». Третий вариант - самый простой, но действенный. Сказать: а кто же вас будет содержать, пока муж в тюрьме и главное – после? Его ж с судимостью ни на какую работу не возьмут. И заявительницы соглашаются, идут на мировую, хотя понимают, что все вернется на круги своя...
