Истории

Как охотятся на педофилов?

Корреспондент «МР» пошел с волонтерами в рейд на сетевых развратников.

Нет, рейд был потом. А в начале мы сидели в кафе на окраине города и говорили с волонтерами Леонидом и Владом о том, почему люди, у которых есть семья, работа и другие радости жизни, выходят на улицы ловить любителей встреч с детьми.

АНОНИМЫ. «Мой ребенок не знает, чем я занимаюсь, - говорит Влад (имя изменено). – Для семьи я белый и пушистый. Да, он знает, кто такой педофил – это упырь, который похищает и ест детей. Он знает, что не надо доверять дяде Мише из нашего парадного – только маме, папе, бабушке и дедушке».

Такими, как Влад, изображают русских богатырей – высокий, крепкий, немногословный. Без кольчуги – спортивные штаны, кроссовки, толстовка. Влад, Леонид, еще несколько парней и девушек пару раз в неделю назначают встречи интернет-развратникам, маскируясь под детей. Некоторое время назад «Родконтроль», в котором «работает» Влад, начал проводить акции совместно с «Молодежной Службой Безопасности» (в ней состоит Леонид). К общественникам порой присоединяются и сотрудники полиции – как обычные граждане, в свободное от работы время.

«Я ведь это для себя делаю, - замечает Влад. - Такую тварь «прессанул», поставил на учет в МВД - одним неизвестным в этом уравнении жизни стало меньше».

«Нас, кстати, на телеканал (называет питерское телевидение – Авт.) приглашают, - говорит Леонид Владу во время нашего разговора. – Не хочешь? Тебе могут закрыть лицо.

Влад отказывается. Он не хочет оглашать имени ради безопасности семьи. Забегая вперед, отмечу, что и «работает» он в маске.

- На входе в здание ведь нужно будет паспорт показывать, - говорит он Леониду, и поясняет уже мне. – Ведь педофилом может оказаться любой человек – твой сосед, друг. Эти люди не маргиналы, внешне они совершенно нормальны. Помню, когда начинали, была агрессия, а сейчас смотрю на них как на зверьков. Представляешь, когда человек тебе в лицо говорит: «А что такого, если я с ребенком «замучу»…

«САША МАЛОЙ».

Темно и холодно. Фонари горят только у кинотеатра, стоящего за мрачным сквером. Вот дело дошло и до рейда. Место, где будет происходить все действо, волонтеры просят не называть – оно крайне удобно для встреч с «уродами».

Ждем 20-летнего Кирилла (имя изменено) – он идет к 12-летнему Саше. Да, сегодня Лена – маленький мальчик, которому уже очень холодно стоять на улице: он постоянно пишет сообщения Кириллу с вопросом, когда же тот придет. Кирилл точно знает, сколько Саше лет – «ребенок» несколько раз приводил в переписке свой возраст.

Парень задерживается уже на час. Мы с Леонидом прогуливаемся по тропинкам сквера. Боковым зрением вижу, как Влад мирно общается с двумя парнями в сотне метров от нас. Знаю, что за стеной кинотеатра стоят еще люди с камерой и Лена, которая сделает контрольный звонок, когда придет «гость». До этого я уточнила, есть ли у нее ребенок. «Детей у меня нет, зато есть совесть», - отрезала она.

«Похоже, это он. Не оборачивайся», - вдруг говорит мне Леонид.

Но через несколько секунд мы поворачиваемся оба – на звук. К парню подбежали «охотники» - так сказать, «захватили». Поняли, что это он, когда Лена позвонила, и у него заиграл телефон (плюс – это его лицо было на фотографии в анкете). Волонтеры вместе с Кириллом двинулись в ближайший опорный пункт полиции. Кирилл только невнятно «мяукал» что-то вроде – мне нужно позвонить родителям.

- Ты откуда? – уже в «опорнике» разъяренным голосом спрашивает у него Влад. Кирилл называет страну из бывшего СССР.

- Ах, вот, почему он так долго ехал! – шутят волонтеры. Несмотря на юмор, в комнате чувствуется сильное напряжение. Кирилл сидит на стуле, на него направлены две камеры и глаза нескольких человек. Парень и впрямь не маргинал – голубые джинсы, начищенные ботинки, перстень на мизинце.

«Зачем сюда приехал?» «Я просто гуляю». «Гуляешь? - повторяет Влад. – Давай на телефон твой позвоним». У Кирилла идет звонок. Кто-то из волонтеров говорит, что на экране написано «Саша малой».

ТЕХНОЛОГИЯ. Волонтеры регистрируют на сайтах анкеты детей и ждут откликов. Анкета и правда детская (на социальном ресурсе или же на сайте знакомств для детей - приложения, видео и музыка, никакого подтекста). В общении ноль мотивации и максимум сопротивления на сексуальные вопросы, если же любитель детей настаивает на встрече, ему ее назначают. Стоит отметить, что в переписке маленькому мальчику или девочке часто предлагают оральный и анальный секс.

Естественно, эти люди хотят пообщаться лично (тем более что стала распространяться информация об облавах).

Естественно, ребята это понимают: хрупкая брюнетка Лена (ее имя изменено), входящая в команду «дружинников», достоверно может говорить как голосом маленькой девочки, так и мальчика. Она назначает встречу «дяде» (женщины, кстати, почти не приходят) в определенном месте, где его будет поджидать совсем не маленький ребенок.

Эти ловушки – своеобразная профилактика преступлений против несовершеннолетних. По словам волонтеров, привлечь к уголовной ответственности людей, приходящих на встречу к «дядям-общественникам», трудно, но в ряде случаев возможно. Дожидаться же, пока эти люди доберутся до детей, ребята не собираются.

БЕЗ КАМЕР. «Для чего приехал, дружище? – опять спрашивает Влад. «Пойманный» снова заводит пластинку про «погулять». Причем говорит, что не знал, с кем общался и шел на встречу в одиннадцать часов вечера (надпись «Саша малой» на экране телефона иллюстрирует его слова).

- Озвучить? – говорит Лена про переписку и читает. – «Давай попробуем. Хочешь я тебя в ротик? Или в попу?».

«Этого я не писал точно», - буркнул Кирилл. Ребята ставят на громкоговоритель запись телефонного разговора (они все разговоры записывают).

«Я нормальный парень! – каким-то глухим голосом доказывает он. Через некоторое время замечает: «Давайте поговорим без камер». «Сразу говорим, что денег не берем», - предупреждает Влад. «Денег у меня нет».

Паспортные данные Кирилла переписывают, Влад называет его год рождения. Оказывается, ему тридцать.

- Кирилл, ты что, описался? – замечает кто-то, когда парень встает. У него действительно мокрые джинсы. Голубые, модные. Все это становится каким-то жалким зрелищем.

- Хоть обкакайся здесь, мне все равно, - равнодушно реагирует девушка-волонтер.

ЧТЕНИЕ ВСЛУХ. «Что ты к ребенку лезешь?» - не унимается Влад. - Ты хотел родителям своим позвонить? Звони. Кем они работают?» «Они на пенсии уже»…

Леонид зачитывает вслух статьи Уголовного кодекса о преступлениях в отношении несовершеннолетних. Потом у Кирилла берут биоматериал: слюну на ватную палочку, срезают немного волос. Теперь все его «реквизиты» будут занесены в базу данных полиции. Предупредили - если его молекулы найдут хотя бы на одном ребенке – мертвом или живом – ему не отвертеться.

- Гражданство себе выбивал? - спрашивает у него Влад.
- Регистрацию.
- Ты здесь не нужен.

«УРОДЫ».

Первая реакция любителя общения с детьми при встрече с негативно настроенными общественниками – шок. Дальше идут разнообразные вариации. Порой доходит до смешного. Одному предъявили переписку с ребенком. «Вы писали? Это ваша фотография?» «Нет, это мой брат-близнец». «У вас есть брат-близнец?» «Нет!» «А кто писал?» «Мой брат-близнец»…

Как и сказал Влад, на встречи приходят совсем не маргиналы. Это сотрудники отелей, студенты, бухгалтеры, врачи и даже пенсионеры. В последнем случае, шутят парни, с собой нужно брать медика с корвалолом. По словам волонтеров, маленькие мальчики вызывают у этих людей больший интерес, нежели девочки.

«Однажды пришел на встречу 50-летний директор крупной компании. Есть дети, жена, - рассказывает Леонид. – Оказалось, что эти желания у него появились недавно, на почве определенных проблем. После разговора с нами понял, что ему нужна помощь специалиста. Некоторые из приходящих на встречи тоже это признают».

К сожалению, отмечают волонтеры, встречаются мужчины, у которых уже был сексуальный опыт с детьми. Есть информация, что один такой «экземпляр» развращал детдомовских детей, награждая их 500-рублевой бумажкой за оральный секс. Фотографии некоторых «уродов» (так их иногда называют общественники) уже есть у «дружинников» - осталось их только найти.

«Может, в «Жди меня» фотку пошлем? – шутит Влад. – Устроим ему встречу в студии…».

После встреч с «охотниками на педофилов» многие удаляют свои странички с сайтов и «ложатся на дно», но есть и те, на кого подобная профилактика не действует. Волонтеры условно делят людей, приходящих на встречу с детьми, на три категории. В первую попадают «классически-сформированные» любители детей - те, которых изнасиловали в детстве.

По словам Леонида, есть огромная вероятность того, что такие пострадавшие впоследствии станут педофилами. Ко вторым принадлежат люди, у которых это заболевание. А третьи ищут встречи с мальчиками и девочками из-за собственной распущенности: мол, видео такое я видел, почему самому не попробовать?».

«Как модератор детско-подросткового чата, я наблюдаю резкий рост такого «внимания» к детям с 2004 года, - говорит Леонид. – Те, кого мы ловим в интернете – это в основном одиночки, - резюмирует он. – Они могут быть опасны только в том случае, если сами по себе неадекватны. Более обеспеченные люди ищут поставку подобных услуг по сверх законспирированным каналам».

***
После встречи в кафе ехала домой в метро. Со мной была подруга с ребенком, Алене 7 лет, учится в первом классе. Она вертела в руках воздушный шар-цветок - сейчас такие продаются у станций. На нее с любопытством смотрел мужчина в брюках и очках, сидящий напротив. Он улыбался девочке, делал какие-то жесты руками. У меня мелькнула мысль – «педофил?» Пригляделась. Нет, просто навеселе.

 

share
print