Первый день путча - 19 августа 1991 года - непосредственные участники тех событий помнят ярко. Но о том, как была сделана известная фотография на танке № 110 Таманской дивизии, рассказывает каждый по-своему.
ЭКСПРОМТ
В тот день в здании Дома правительств (Белый дом) проходил Съезд соотечественников, вспоминает Виктор Миронов, в ту пору народный депутат РСФСР.
«Про путч я тогда еще ничего не знал. Вдруг в зале пронесся слух: «Танки». На трибуне в это время начал выступать Борис Ельцин. Он прервал выступление и тут же побежал куда-то. Я спросил у Александра Коржакова, (начальника охраны Ельцина) куда он. А он только ответил: «Ты же его знаешь. Не удержишь».
Миронов последовал за Ельциным на улицу. Там по его же примеру взобрался на танк. «Васильевич (Коржаков) сказал: «Встань с той стороны, чтоб закрыть от возможных снайперов». Никакого оружия или бронежилетов на нас не было».
Ельцин экспромтом произнес свою речь и «Обращение к гражданам России», уверяет Миронов. Никакой специально заготовленной речи у президента России тогда не было (хотя на фото видно, что в руках Ельцин держит исписанный лист бумаги).
После этого Миронов все дни провел в Белом доме и около него. Он вспоминает, как вместе с коллегами строил баррикады и разбрасывал по полу в Доме правительств бутылки - чтобы создать трудности для штурмующих.
ПРОРЫВ
До выступления на танке Борис Ельцин около полутора часов провел в здании Белого дома, рассказывает Алексей Коржаков, бывший в то время начальником охраны президента России. А потом он вместе с единомышленниками по предложению Геннадия Бурбулиса (Государственного секретаря РСФСР) вышел на улицу.
«Был такой порыв выйти к народу. Пообщаться с собравшимися людьми и, прежде всего, с военными», - замечает Коржаков.
Он вспоминает, что сильно волновался. «Охраны у меня тогда было с гулькин нос, а людей собралось много. Борис Николаевич отказался еще на даче в Архангельском надеть бронежилет, на нем и на нас ничего не было. У него незадолго до этих событий была серьезная операция, после которой болела спина. С танка около Белого дома он уже не то, что спрыгивал, мы его практически на руках снесли».
«Обращение к гражданам России» Ельцин и его окружение подготовили на даче в Архангельске, а потом корректировали его в Белом доме.
Александр Коржаков считает, что в августе 1991 года происходящие события воспринимались как очень серьезные. «Все прошло как февраль 1917 года, но в мягком варианте», - подытоживает он.
ПРАЗДНИК СВОБОДЫ
Утром 19 августа 1991 года Вячеслав Брагин, руководитель комитета Верховного Совета РСФСР по взаимодействию со СМИ, услышав по радио и телевидению классическую музыку, сразу же поехал из своего номера в гостинице «Россия» в Белый дом.
«Мне в кабинет звонили простые граждане, мои земляки из Твери, знакомые. Все спрашивали, что происходит», - говорит он.
В полдень из окна своего кабинета он увидел, что на улицу вышел Борис Ельцин. Брагин бросился к выходу. К танку он подошел в тот момент, когда Ельцин зачитывал свое «Обращение».
«Я пытаюсь влезть на этот танк с кормы, меня подсаживают. Не показухи ради забрались мы, народные депутаты, на этот президентский танк. Мне лично во что бы то не стало хотелось увидеть лицо Бориса Николаевича и его глаза. Нужно было во многом убедиться, лично удостовериться», - говорит Вячеслав Брагин.
Все тогда были очень воодушевлены и рассчитывали на победу, говорит он. То, что путч провалился, все, кто был с 19 по 22 августа в Белом доме и около него, восприняли с радостью.
«Не хочу вспоминать, что было потом, всех этих олигархов и «семью». Яркость этого события - праздника свободы и борьбы за новую Россию - потускнела. Будем надеяться, что время вернет свои краски этому событию», - замечает Брагин.
