Несколько номеров назад я писал – и даже с продолжением – заметку «О праве на насилие».
Речь в заметке шла о следующем -- имеет ли право борец с наркоманией лечить наркомана насильно? Грубо говоря, все ли средства хороши в борьбе с очевидным злом? Можно ли, как образно выразилась по схожему поводу публицист Юлия Латынина, тушить пожар грязной водой? События ноября снова сделали этот сюжет актуальным, причем гораздо более актуальным.
В разных концах государства российского – в Питере и на Кубани – произошли страшные убийства. В станице Кущевская бандиты зарезали семью из 12 человек. Совершили злодеяние местные жители, которые давно совмещали сельскохозяйственный бизнес с бандитизмом. Вторая трагедия – у нас под боком, на Светлановском. Шел себе по улице мужчина 44 лет. Дело было вечернее, так что шел, наверно, домой. Кто-то, предположительно местные подростки, скинули с крыши колесо. Человек умер в больнице.
По мере того как вскрывались все новые и новые детали обоих преступлений, завязались две казалось бы разных, а по моему убеждению – две смежных дискуссии. Первая – о ситуации в Кущевской. Неравнодушные люди задаются вопросом – а почему, собственно, жители станицы столько лет не сопротивлялись бандитскому террору? А в том, что это был именно террор – отнятая собственность, убийства, изнасилования, сотни пострадавших ну просто ад кромешный – нет никаких сомнений.
Вторая дискуссия развернулась в Питере. Это даже нечто большее, чем дискуссия. Технически подкованные люди быстро вычислили подростков, которые, вероятно, скинули колесо с крыши, взломали почтовые ящики предполагаемых преступников, опубликовали их имена, их переписку, имена родителей. Но этим дело не ограничилось – возмущенные безнравственностью подростков-убийц, люди готовят против них целые спецоперации. Я уж не знаю, получилось или нет, но я слышал о планах расклеивать листовки на домах убийц, завалить подходы к домам автопокрышками и так далее.
Что объединяет эти истории? В кубанском случае люди не понимают, почему местные жители не ответили беспределом на беспредел. В Питере идут дальше – в Питере действуют. Впрочем, и кубанцы не отстают – недавно тамошние фермеры пригрозили прокуратуре, мол, если сами не накажете, то мы накажем.
Справедливо? Справедливо. И называется эта справедливость самосуд. Он же американский суд Линча. В Америке вообще было немало такого – в штате Калифорния в середине XIX века действовали так называемые комитеты бдительности. Повадился конокрад – граждане его ловят, судят по справедливости и, например, вешают.
Вслушайтесь – в середине XIX века! Ну, пускай даже позже – последние линчевания относятся уже к середине века двадцатого.
Я не хочу никого защищать, преступления ужасные. Судя по всему, виновные определены правильно. Но все-таки - как же без суда-то? Весь многовековой опыт юриспруденции показывает – презумпция невиновности не шутка, а важнейшая гарантия, причем для каждого. Ведь как известно, от тюрьмы да от сумы никому зарекаться не стоит, особенно в России.
У меня, как и многих в России, нет уверенности, что справедливость – или хотя бы закон – всегда восторжествует. И я восхищаюсь теми, кто не бездействует, кто сопротивляется злу. Но я не могу также не спрашивать себя и всех – а не получается ли как бы удвоение беспредела? В какое же топкое болото мы себя загнали, если сегодня мы воспринимаем самосуд как эдакую интересную социальную инновацию? Куда это нас заведет? Я не знаю ответов. Признаюсь – мне просто страшно.
