Если бы в мире существовал рейтинг самых позорных поступков, мы бы непременно заняли первое место.
За строительство деловых центров на слоях неолита, за снос памятников погибшим во время блокады (мемориал рабочим «Петрозавода»), за отношение к талантам – случай, с отказом властей финансировать музей Окуджавы, после которого Грузия предложила перенести музей к ним. Это навскидку. Вы сами легко можете составить такой список.
В моем рейтинге одно из первых мест занимает история с Павловской опытной станцией. Напомню, земельные участки с коллекцией растений, которую начинал собирать еще генетик Николай Вавилов, собираются застроить.
Работникам станции заявили, что земли, оказывается, пустуют, а коллекцию ученые, по всей видимости, выдумали.
Мы были на станции, когда снимали репортаж для студенческих новостей. Там повсюду таблички: «Слива, алыча – 370 сортов», «Вишня, черешня – 302 сорта». Земли засажены смородиной, крыжовником, рябиной, яблоневыми, декоративными. Это коллекция громадных размеров. Мы прошлись по участку в 72 га – одному из двух, которые решено продать.
70 гектаров мирового богатства растений.
Сейчас фонд Павловской станции насчитывает шесть тысяч плодово-ягодных и четыре тысячи кормовых культуры. Эти цифры мне привел агроном-садовод станции Сергей Гандрабур. Такого количества культур нет больше нигде. При этом постоянно выводятся новые сорта и коллекция все время расширяется.
Вавилов тщательно выбирал ландшафт для основания своего питомника, остановившись на этой территории с ее особым, благоприятным микроклиматом. По периметру станции - защитная лесная полоса, ее высадили еще в советские годы, уберегая редкие сорта от холодного ветра и осадков. Сегодня защищать их приходится от совсем иных напастей.
Для работников станции весть о передаче земли под строительство была шоком. За годы работы они не стучали кулаком по столу, требуя денег у высоких чинов, они тихо развивали мировую генетику на иностранные гранты и собственные зарплаты.
Люди работают здесь больше тридцати лет. Зарплата на станции - 7-9 тысяч рублей, но они все равно остаются здесь, работая на привычном для русского человека энтузиазме. Они просто очень любят свое дело и растения, которые «живут» здесь почти век. А теперь им надо объяснять различным комиссиям, что нельзя уничтожать то, что бесценно. Доказывать то, что в доказательствах, вообще-то, не нуждается, дело сложное. «Я только что из «пыточной», - как-то сказала мне после общения с экспертами комиссии одна из сотрудниц.
Проблема в том, что на бумаге, как это часто бывает, ничего не зафиксировано. Нет документа, где бы отражалось то, что коллекция уникальна. Есть бумаги о закладке коллекции, исследования ученых, рабочие планы – из которых можно было бы составить такой отчет. В итоге, все западное ученое сообщество восхищается российским банком культур, у нас же его признавать не хотят.
Это не первая станция, у которой отбирают землю, но первая, которая стала бить во все колокола, чтобы спастись. Материалы о них, помимо российских СМИ, готовили BBC, Аль-Джазира, Ирландская телерадиокомпания RTE. Директора станции, который позволил миру узнать об этой истории, сейчас собираются уволить. И даже причина найдена – довел станцию до запустения.
Предложение строительства на этой земле «малоэтажных домов эконом-класса» демонстрирует, на мой взгляд, эконом-вариант применения мозговых извилин. «Неэффективное использование земли», которым объясняют продажу участков – это, скорее, неэффективное использование моральных принципов.
Фото: Дарья Игнашова.
Кто-то будет жить, имея за окном вид на наследие Вавилова. Вернее, на то, что от него останется – экспертная комиссия от Минэкономразвития предлагает оставить станции 13 га с коллекцией из 90 растений. Интересно, будут ли будущие жильцы знать, что на земле, где стоит их дом, были растения, которые известный на весь мир ученый собирал по всему свету? И каково им будет жить с таким ощущением?
