Тема физического насилия как эффективного способа достижения любой цели, в том числе и благородной, крепко укоренилась в нашем сознании. Яркий тому пример – споры вокруг суда над Евгением Бычковым, главой нижнетагильского отделения фонда «Город без наркотиков».
Для тех, кто не в курсе: в фонд обращались потерявшие всякую надежду родственники наркоманов. По их просьбе сотрудники фонда забирали наркомана на лечение. В процессе лечения они, считает суд, фактически держали наркоманов в заключении. По данным следствия, наркоманов приковывали наручниками к отопительным батареям, били железными прутьями...
Суд приговорил Бычкова к трем с половиной годам колонии строгого режима. Немедленно дал о себе знать хор сочувствующих. А рок-музыкант Владимир Шахрин поделился сомнениями по поводу приговора с самим Дмитрием Медведевым. Тот обещал, что «вникнет в проблему и разберется». Собственно, разбираться Медведев поручил Генпрокуратуре.
Тут две коллизии. Первая: наркомания – страшная болезнь. Звучит как аксиома – но таковой для многих в России не является. Если это болезнь, то ее надо лечить и наручники тут ни при чем.
Если же наркомания – порок, то тогда, напротив, принудительное лечение и методы физического воздействия уместны. Если болезнь лечат, то порок искореняют.
Словом, думаю, что значительная часть сограждан поддержит президента – за что сажают парня? Да, все немножко незаконно, да, допустим, били, а, с третьей стороны, что с этими «торчками» делать? То есть мы выберем насилие.
Но это один из конфликтов, скорее второстепенный. Главный, который касается не только наркоманов, – кто в нашей стране имеет право применять насилие? Милиция (предположительно коррумпированная) или разного рода энтузиасты, например уральские борцы с наркотиками, по мнению СМИ, выходцы из знаменитой в «лихих девяностых» группировки «Уралмаш»?
Вот, кстати, свежая цитата из блога основателя фонда «Город без наркотиков», уральского активиста партии «Справедливая Россия» Евгения Ройзмана: «Тут начались разговоры: как там Егор (Бычков. – Ред.) в тюрьме, что там блатные и т. д. Объясняю всем и сразу: порядочные, кто еще остались в лагерях, нас всегда поддерживали. Какие-то претензии к Егору могут предъявить только барыги, то есть гады и бл..и. Не дай бог – спросим с каждого».
«Спросим с каждого». Понятно, что фонд Ройзмана – не просто благотворительность, это инстанция, которая решает, с кого спрашивать, кого приковывать.
В связи с вышеизложенным у меня вопросы ко всем, в том числе и к президенту – мы за государство или мы от него безнадежно устали? И почему тогда никто не заступается за «приморских партизан»?
