Легендарный советский фотограф Мария Дубовикова 28 июля отметит 95-летие. В канун юбилея она рассказала корреспонденту «Моего района» свою удивительную биографию.
Со стен обычной квартиры в панельном доме, со старых фотографий кокетливо смотрит молодая красавица.
«Это меня мой Алексаха снимал в 30-х», - с грустной улыбкой говорит Мария Кирилловна.
Ее настоящее имя в девичестве – Маррина Воронцова. Ее род идет от ижорских поселенцев, и имя – ижорское. Отец был купцом дворянских кровей 1-й гильдии, раскулаченный с приходом советской власти.
Свою невероятную судьбу долгожительница описывает на листочках и раскладывает по папкам. Она достает толстую папку с названием «Мой Алексаха» и начинает рассказ.
Самая красивая пара
«В 1935-м году я была в доме отдыха, мне был 21 год, и меня недавно исключили из пединститута как чуждого элемента (сыграло роль дворянское происхождение - ред.). Однажды утром вижу на стенде свои фотографии – я у речки, я у фонтана, с цветами… В одежде и без! Все смотрят - красиво. Я заливаюсь краской, и в ужасе бегу к директору: «Дайте жалобную книгу! Кто дал право?». На что директор заявляет: «Милочка, вас заметил известный фотограф, победитель многих выставок Александр Добраковский! Будьте счастливы».
Вскоре они познакомились. Это была красивая история любви молодой девушки и зрелого, известного человека. Поляк по происхождению, он был первым фотографом Петергофа, экскурсоводом, лектором.
«Вам, женщинам 21 века, не дано понять, как красиво может зарождаться чувство, как раньше ухаживали мужчины. Тех мужчин уж нет. Их почти всех расстреляли», - говорит Мария Кирилловна.
В 1937-м они поженились. Эта была красивая пара, которой любовались все. А 15 июля 1941 года в их квартиру ворвались сотрудники НКВД и арестовали Александра. 4 августа его расстреляли как иностранного шпиона.
Мария узнала о расстреле только спустя много лет, когда получила доступ к архивам.
Как восстановили Петергоф
В 1941, после потери мужа, Мария спрятала негативы – довоенную съемку Петродворца и других мест - под стопкой своих платьев в чемодане. И с другими вещами отвезла в Ленинград брату. Она не знала, что впереди блокада.
Почти все чемоданы пропали в эти годы из-за бомбежек и переездов. Но этот чемодан чудом сохранился. Через десятки лет фотографии, на которых Петергоф до бомбежек, стали основой для его реставрации.
Сентиментальный Херберт
Война застала Марию Кирилловну в Новом Петергофе. До марта 1942 года она жила впроголодь в оккупации. Однажды к ней подбежал немецкий офицер, вручил огромный мешок с едой и письмо. На четырех листах оказалось трогательное любовное послание. Она знала немецкий и смогла прочитать.
«Дорогая моя девочка, дорогая Мариночка (в молодости ее называли Мариной - авт.) Но склоне лет я полюбил, - писал некий Херберт. - Мне 45 лет, а вам 20 с небольшим… У любви нет возраста, различий, национальностей. Если бы мы встретились в другое время, в другой жизни… Когда я увидел вас у речки, я понял, что ваш образ будет преследовать меня всю жизнь. Мы, немцы, однолюбы и очень сентиментальны. Понимаю, что у вас ко мне может быть только ненависть. И тем не менее – я люблю вас. Бьюсь головой об стену, что не могу вам помочь и спасти».
Приложил красивый портрет, написанный от руки. Больше о Херберте Мария ничего не знала. Но пакет с едой спас ей жизнь.
Тушеный кролик из 1943-го
Позже в Германии ее, как и других русских женщин, продали на аукционе как рабов за 15 марок.
«Поселили в штрафном лагере и оттуда каждый день забирали на работы. Однажды пришла немка и попросила трех работниц для огорода. Но видим, ведет нас не в поле, а в дом. Вдруг бросается обнимать. «Я привела вас не работать, а накормить» - говорит.
Там еще были немки, которые хотели узнать, есть ли у нас рога. В немецких газетах писали, что русские – не совсем люди, у них на голове есть рожки.
Потом принесли нам тушеного кролика и картофель, типа русских клецок. Мы от шока не могли есть и просто попросили хлеба. Эта немка рисковала жизнью. Но такое случалось. Сколько раз было – нас ведут с автоматами, ночью, а кто-то из немцев пихает хлеб или колбасу».
Легенда фотографии
В послевоенные годы она ждала – вдруг вернется любимый Алексаха. Приехав в Ленинград, сразу устроилась в фотоателье. В этом была ее дань мужу.
В советские годы имя Марии Дубовиковой знали многие знаменитости, она возглавляла центральные фотоателье Ленинграда. Свои лучшие снимки у нее сделали Эдита Пьеха, Аркадий Райкин, артист Евгений Самойлов, знаменитый нейрофизиолог Наталья Бехтерева, психиатр Андрей Чистович...
«Помню, приехала Наталья Бехтерева. Приглашаю ее в павильон, вижу, что прическа неаккуратная. «Неужели вы, такая знаменитость, не могли сделать укладку?» - говорю.
Наталья Петровна призналась по-женски, что поздно приходит с работы, встает к плите, затем греет воду, стирает и моет, как все. Иметь домработницу запрещалось даже ей!
Мы с ней сделали красивую прическу. И это были потрясающие фотографии, которые обошли мир», - рассказывает Мария Кирилловна.
Она фотографировала до 1999 года – до своего 85-летнего юбилея.
Сейчас, в канун 95-летия, Мария Кирилловна поражает своей памятью и здоровьем. На вопрос: «В чем секрет ее долголетия?» отвечает: «Труд, честь, честность, спокойствие, достоинство». И с улыбкой добавляет: «А еще гимнастика, массаж и молитва».
