Истории

Она не прощала реверансов в сторону власти

110 лет исполняется со дня рождения Лидии Корнеевны Чуковской – писателя, поэта, редактора и публициста, правозащитника и диссидента, лауреата премии имени академика Сахарова.

Она была активным участником сопротивления режиму, одним из самых бесстрашных и честных граждан нашей страны,  в 1960-х годах она выступала в защиту Бродского, Солженицына, Синявского и Даниэля, Гинзбурга. Она написала открытые письма «Не казнь, но мысль. Но слово», «Гнев народа», «Прорыв немоты», а также открытое письмо Михаилу Шолохову в связи с его речью на XXIII съезде КПСС.

Вечером 17 марта в Музее Анны Ахматовой в Фонтанном доме состоится встреча памяти Чуковской – ее подготовили сотрудники музея совместно со Свято-Петровским малым православным братством.

А вчера петербургские журналисты прошли путем, каким впервые в ноябре 1938 года пришла Лидия Чуковская в Южный флигель Шереметевского дворца – в Фонтанный дом в квартиру № 44, где жила Ахматова – «по черной, трудной, не нашего века лестнице, где каждая ступенька за три», как записала Чуковская в своем дневнике. По этой лестнице к Ахматовой приходил Мандельштам, отсюда дважды уводили арестованного Леву Гумилева, отсюда уводили Николая Пунина - уже после войны, когда на город обрушилось «Ленинградское дело».

Лидия Чуковская  пришла тогда к Ахматовой как к матери арестованного (в заключении находился Лев Гумилев), чтобы посоветоваться, как хлопотать об арестованном муже, физике Матвее Бронштейне, она не знала, что Бронштейн к тому времени уже был расстрелян.

После Чуковская поднималась по этой лестнице еще много раз – навещала Анну Андреевну, работала над корректурами ее книг, поддерживала и помогала, отсюда они вместе шли в тюремные очереди и в прокуратуру, здесь, под сводами дома в комнате коммунальной квартиры Чуковская слушала стихи Ахматовой. Тогда их хранить было смертельно опасно – только запоминать наизусть, а после прочтения – сжигать листки. «Руки, спичка. Пепельница. Обряд прекрасный и горестный…».

В фондах музея хранятся книги Лидии Чуковской с дарственными надписями Анне Ахматовой – из библиотеки Анны Андреевны, книги с дарственными надписями, которые Чуковская отправляла в ссылку в деревню Норинская Иосифу Бродскому – «Былое и думы» Герцена, и книга поэзии столь ценимого и любимого Бродским Джона Донна, на этой книге надпись буквально такая: Дорогому Иосифу с уважением,  благодарностью и надеждой. Лидия Чуковская, 1964 год, Москва».

Когда создавался музей в Фонтанном доме, первый том «Записок об Анне Ахматовой» был важнейшим свидетельством для будущих сотрудников музея – Чуковская была точна в каждой детали.

«Эти записки Лидии Корнеевны были для нас единственным документальным источником, - вспоминает директор музея в Фонтанном доме Нина Попова. – Я попала к ней домой в Москву в 1988 году,  чтобы поговорить - каким она видит музей, нам надо было понять, на что опираться и как его делать. И она подарила ИMKA-прессовское издание 1984 года  первого тома «Записок» - все сплошь в ее исправлениях, на каждой странице, чтобы не было ни одной неточности. В своей повести «Спуск под воду» Чуковская цитировала Льва Толстого – «слово должно быть абсолютно точным» - это в полной мере относится к ней самой, к ее чувству ответственности за каждое слово».

Чуковская подписала тогда Нине Поповой эту книгу: «С пожеланиями удачи на ее трудном и почетном пути». А музею она сделает на аналогичном издании «Записок» дарственную надпись 27 марта 1989 года: «Фонтанному дому – через полстолетия».

«Люди, приходившие в Фонтанный дом, те, кто дружил или был знаком с Ахматовой, с Чуковской – круг писателей, ученых, филологов тех лет, прошедших годы террора, оставшихся верными литературному слово, знающих, что такое законы профессии, что такое быть писателем и интеллигентом в России, - продолжает Нина Попова. – К этому кругу принадлежал филолог Григорий Александрович Гуковский, и о Лидии Корнеевне вспоминает его внучка Татьяна Константиновна Долинина».

«Моя семья связана с Анной Андреевной и Лидией Корнеевной так плотно, что и представить трудно, - рассказала Татьяна Долинина. – Стихи Ахматовой «Все расхищено, предано, продано…» посвящены моей бабушке Наталье Викторовне Рыковой, с которой Ахматова подружилась еще до революции и именно в семье Рыковых жила в Царском Селе в период революции и голода. Бабушка вышла замуж за Гуковского – молодого и очень талантливого литературоведа».

Наталья Рыкова-Гуковская умирает родами в 1928 году и крестной матерью ее осиротевшей дочери – будущей мамы Татьяны Долининой  становится Анна Ахматова.

Татьяна Константиновна вспоминает Чуковскую – жесткую и бескомпромиссную: «Она не прощала никаких реверансов в сторону власти».

Татьяна Долинина не помнит самую первую встречу с Чуковской. Зато запомнила эпизод в Переделкине – Таня с братом бегают вокруг длинных ног Корнея Ивановича, устроив игру. А вот историю, как, когда шел второй процесс над Бродским и в Ленинград из Москвы приехали те, кто защищал его – среди которых и Чуковская, Долинина запомнила очень хорошо: «Было удивительно и ошеломляюще – увидеть их всех у нас дома, пришла Фридочка (Вигдорова. – Прим. ред.), надо было срочно перепечатывать записи, которые она вела с суда, а маме надо было их всех накормить, и она сказала мне: «Сядь за машинку, попечатай», и вот они ели картошку с селедкой, пили водку, а я печатаю. Лидия Корнеевна и все они были просто раздавлены этим судом тогда, но это были люди того поколения, которые  точно знали и свою миссию и то, что они должны делать».

Теперь в Петербурге есть памятный знак  проекта «Последний адрес», и Григорию Гуковскому, арестованному во время «Ленинградского дела» и погибшему в 1950 году в Лефортово, и Матвею Петровичу Бронштейну – мужу Чуковской – знак «Последнего адреса появился у Пяти углов в знаменитом доме с башней на Загородном, 11 совсем недавно.

share
print