В России может появиться новая мера наказания – домашний арест. Соответствующий законопроект сейчас обсуждает Государственная Дума.
Яков Гилинский,
доктор юридических наук, профессор:
«Это нужно не преступнику, а нам всем»
С моей точки зрения, это благо, как и все виды наказаний, не связанные с лишением свободы.
Опыт показывает, что тюрьмы и колонии, особенно наши, никого не исправляют. Озлобляют – да, калечат физически и духовно – тоже да, но исправить никого не могут.
Общество развивается динамично, и когда человек оказывается на годы исключен из нормальной социальной, экономической, культурной деятельности, это неизбежно приводит к дезориентации, а при длительных сроках заключения – к необратимым изменениям психики.
Ну, а то, что тюрьма и колония становятся своеобразными курсами «повышения криминального профессионализма», очевидно.
На самом деле введение мер наказания, связанных не с лишением, а с ограничением свободы – таких как домашний арест, – нужно не преступникам, а нам всем.
Есть такой термин – призонизация (от английского prison – тюрьма) общества – его быта, культуры, языка. Послушайте, на каком языке мы говорим, и станет ясно, что тюремный жаргон и стоящие за ним «понятия» получают все большее распространение. И любые усилия, направленные на то, чтобы приостановить этот процесс, сократить количество людей, получающих, а в дальнейшем привносящих в нашу жизнь тюремный опыт, можно только приветствовать.
Cотрудник правоохранительных органов,
пожелавший сохранить свое имя в тайне:
«Хорошо только на бумаге»
Законопроект, обсуждаемый Думой, трудно назвать революционным – ведь Уголовно-процессуальный кодекс уже сегодня позволяет применять домашний арест как меру пресечения. Но на практике никого из подследственных дома еще не сажали и не будут сажать. Просто потому, что никому не понятно, как все это должно реализовываться.
Ну, например, человек, подвергнутый домашнему аресту, ограничивается в общении, в том числе по телефону. Но как вы определите, с кем и сколько он общается по мобильнику и сколько у него вообще этих мобильных телефонов? Механизм контроля не определен, и вообще непонятно, кто этот контроль должен осуществлять.
В советские времена граждан, находившихся под административным надзором, контролировали участковые. Но сегодня на участковых и так возложено слишком много обязанностей, и не понятно, потянут ли они дополнительную нагрузку.
Поэтому дело даже не в том, проявит ли Дума политическую волю и примет ли закон, позволяющий применять домашний арест не только как меру пресечения, но и как меру наказания. Чтобы заставить этот закон заработать, необходимо определить механизмы его применения.
 |
На 1 июля в местах лишения свободы находилось 887 тысяч человек. Только 25% из них отбывают срок за тяжкие преступления. |
||
|
Электронные браслеты, которые позволяют отслеживать перемещения заключенных под домашний арест, похожи на пейджеры со встроенным радиомаяком. Если его носитель уходит из зоны контроля, автоматически подается соответствующий сигнал оператору. Практика домашних арестов с использованием электронных браслетов распространена в Великобритании, Австрии и других западноевропейских странах. |
||
|
Государство затрачивает на содержание каждого заключенного примерно 1000 долларов в год, один браслет стоит около 2000 долларов, однако его можно использовать много раз. |
||
|
При домашнем аресте обвиняемый (подозреваемый) не изолируется от проживающих с ним людей. |
