В Литературном музее Института русской литературы РАН (Пушкинского Дома) 10 февраля 2017 года в День памяти Пушкина всего на 10 дней открылась временная выставка «Александр Пушкин. Последний путь».
В этом году исполнилось 180 лет со дня дуэли и смерти поэта. В Пушкинском зале Литературного музея хранитель пушкинских рукописей Татьяна Краснобородько представила редкие экспонаты, которые обычно хранятся в фондах. В центре временной выставки – посмертная маска поэта, одна из первых отливок под руководством скульптора Самуила Гальберга – человека, Пушкина знавшего, хранившаяся у Жуковского и потом попавшая к Александру Федоровичу Онегину (Отто) в его парижский музей и после смерти коллекционера вместе со всем его собранием оказавшаяся в Пушкинском Доме.
Здесь же – тетрадь, которую Пушкин приобрел, хотел сделать одной из рабочих тетрадей, но не успел. Она осталась чистой. Жуковский, разбирая бумаги поэта после его смерти, нашел ее – «принял из рук смерти», как сам говорил, именно в ней Жуковский записал стихотворение, посвященное смерти Пушкина: «Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе руки свои опустив, голову тихо склоняя…».
Потом Жуковский отдал тетрадь с этой записью Евдокии Ростопчиной – поэту, драматургу и переводчице, которая и использовала ее как рабочую тетрадь, а потом отдала дочери. Тетрадь тоже оказалась в итоге в парижском собрании Онегина.
В основной экспозиции Пушкинского зала демонстрируется приглашение от имени Наталии Николаевны Пушкиной на отпевание Пушкина, которое должно было состояться в Исаакиевском соборе.
Но власти не позволили отпевать его там, а разрешили в церкви Конюшенного ведомства – Спаса Нерукотворного образа. Так вот, метрическую книгу этой церкви с записью об отпевании поэта и о том, что его тело было погребено на погосте Святогорского монастыря Псковской губернии Опочецкого уезда, тоже можно увидеть на временной выставке.
Тут же в витрине – три важных документа: письмо-просьба графа Григория Строганова министру внутренних дел Дмитрию Блудову о «свободном перевезении» тела Пушкина в Святогорский монастырь из Петербурга, «Месяцеслов на 1837 год» Прасковьи Осиповой в Тригорском – лошади заблудились, сани с телом поэта прежде Святогорья попали в Тригорское, и Осипова сочла это знаком – последним визитом друга. Она в 1840 году по просьбе того же графа Строганова сделала зарисовку мест погребения Пушкина в Святых Горах.
Всеволод Багно, директор Института русской литературы РАН – Пушкинского Дома, напомнил о положении о Пушкинском Доме 1907 года, в одном из пунктов которого говорится о том, что «ежегодные публичные собрания Совета Пушкинского Дома происходят в день кончины Пушкина – 29 января (по старому стилю. – Прим. ред.), на собрании читаются речи, посвященные памяти Пушкина и других писателей». Сейчас этой традиции здесь нет – в памятные дни все идут на Мойку, 12, музей в которой и создавался изначально под крылом Пушкинского Дома.
Пушкинские рукописи и личная библиотека поэта хранятся в особом хранилище, стен Пушкинского Дома никогда не покидают, если и выставляются, то не более чем на несколько часов.
Есть в Пушкинском Доме и Пушкинский кабинет – две комнаты – хранилище книг и читальный зал. Любовь Тимофеева, заведующая Пушкинским кабинетом, показывает на старинные шкафы, где хранятся книги из Александовского лицея, также здесь собраны все варианты печатавшихся произведений Пушкина, литературоведческие, библиографические материалы, уникальный карточный каталог, создаваемый с начала минувшего века, хотя сам кабинет был организован для исследователей в 30-е годы века минувшего. Здесь более 35 тысяч единиц хранения, но, как говорит Людмила Тимофеева, «система комплектования пришла в упадок, живем за счет даров».
Мария Виролайнен, доктор филологических наук, заведующая Отделом пушкиноведения ИРЛИ РАН, рассказала о текущих пушкинских проектах ИРЛИ. Главный труд – подготовка полного академического собрания сочинений Пушкина в 20-ти томах. «Как это ни чудовищно прозвучит, но Пушкин остался единственным классиком XIX века, у которого нет полного академического собрания сочинений в научном понимании – то есть все тексты, все редакции текстов, все черновые варианты с подробными комментариями, с описанием автографов, литературного фона произведений, творческой истории текстов и так далее, - рассказала Мария Наумовна. – Это просто шрам на нашей культуре». Виролайнен напомнила, что задуманное в тридцатые годы минувшего века академическое издание, осуществленное с 1937 по 1949 год, академическим в строгом понимании этого слова назвать нельзя.
Получилось так: в 1935 году вышел пробный том издания и был представлен руководству страны. Последовала резолюция корифея наук – самого хозяина: народу это не нужно – научные подробные комментарии, намного превышающие объем самого пушкинского текста. Волю Сталина никто нарушить не посмел, издание вышло практически без комментариев, переиздание уже в конце девяностых – тоже, уже не из-за Сталина, а по решению редколлегии. Сейчас идет работа – том за томом выходит современное академическое издание. В Пушкинском Доме стали создавать и его электронную версию.
