Истории

Китайского профессора на старости лет депортировали на родину

На седьмой год жизни в Петрбурге Гао Чуньманя вывезли насильно из России за то, что на родине он принадлежит к преследуемой властями религии

Воскресным утром 13 мая в квартире на улице Шостаковича раздался телефонный звонок. Звонили риелторы – нашлись покупатели на квартиру. Обещали подъехать в ближайшее время. И подъехали… Сначала вошли двое – мужчина и женщина, затем в квартиру ворвались еще четыре человека. Первым делом «гости» вырвали из розетки телефонный шнур.

С этого момента супругам Гао все стало понятно. Под видом покупателей к ним ворвались сотрудники миграционной службы. Они не показали свои документы. Мужа Миры Георгиевны, профессора Гао, гражданина Китая 1934 года рождения, вынесли из квартиры на руках – самостоятельно передвигаться он не мог. Вещи и лекарства собрать не дали. Из окна Мира Георгиевна видела, как профессора сунули, словно вещь, в серебристый микроавтобус с синими номерами. Больше она мужа не видела.

Сразу после случившегося Мира обратилась в 58 отдел милиции Выборгского района с заявлением о похищении мужа.

Нельзя сказать, что этот кошмар явился для жены и друзей больного старика полной неожиданностью. Гао Чуньмань, в далекие пятидесятые годы – ленинградский студент, а ныне профессор пекинского университета Цинхуа на пенсии, живет в Петербурге с 2000 года. Дважды он обращался в органы миграции с просьбой о предоставлении ему временного убежища в России. У него есть все основания избегать возвращения на родину. Он является последователем движения фалуньгун, за приверженность к которому в Китае ссылают в трудовые лагеря, где применяются жестокие пытки.

Факт репрессий последователей учения фалуньгун в Китае подтвержден управлением верховного комиссара ООН по делам беженцев, которое, кстати, зарегистрировало Гао как лицо, нуждающееся в международной защите. Управление федеральной миграционной службы (УФМС) по Петербургу и Ленобласти в статусе беженца китайцу отказало.

 

В соответствии со статьей 33 конвенции ООН «О статусе беженцев» «Государства не будут никоим образом высылать или возвращать беженцев на границу страны, где их жизни или свободе угрожает опасность вследствие их расы, религии, гражданства, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений». СССР подписал конвенцию ООН «О статусе беженцев» в 1951 году.

Но две недели назад адвокат Гао, Ольга Цейтлина, подала апелляцию на решение суда с просьбой пересмотреть дело в связи с тяжелым состоянием здоровья и зарегистрированным браком с гражданкой РФ. По закону до того, как в деле будет поставлена точка, никаких действий к профессору применять нельзя. Даже если бы профессору окончательно отказали в предоставлении убежища, он, как лицо, признанное ООН беженцем, все равно не должен был быть депортирован в страну, где его ждут преследования. В таких случаях ООН переправляет беженцев в другую, безопасную, страну. Тем не менее, при схожих обстоятельствах из Петербурга 28 апреля уже была депортирована китаянка Ма Хуэй с 8-летней дочерью Ма Дин. Обе находились под защитой ООН.

Вечером 13 мая жене Гао сообщили, что ее мужа забрали сотрудники миграционной службы для депортации в Китай. Сейчас уже известно, что его переправили в Пекин. Информации о его нынешнем состоянии и местонахождении нет. Друзья знают только то, что профессор Гао жив.

Комментарий специалиста

Юлий Рыбаков, правозащитник: «Невозможно представить, чтобы подобное происходило в цивилизованной стране. Никто бы не рискнул обойти международные соглашения. А мы обошли. Непосредственные исполнители, которые обманом проникают в квартиру, выкручивают руки, увозят людей, никакой ответственности не несут. Они выполняют приказ начальства. В случае с Гао распоряжение было получено от федерального руководства миграционной службы.

Можно предположить, что представители китайских властей усилили давление на Россию. Какие именно экономические рычаги при этом используются, мы все равно не узнаем. Но речь идет о больших деньгах. Тем китайцам, которые могут быть депортированы таким же образом, я бы посоветовал, пока не поздно, переехать в более безопасную страну».

share
print