В Петербурге, где так своевременно строят футбольный стадион за десятки миллиардов рублей, бедные старики питаются в бесплатной столовой, финансируемой сердобольными немцами и соотечественниками.
«Я сейчас такая счастливая, когда узнала, что сюда приходить буду и кушать. Я ж смогу тут питаться до самой смерти», — Галина Сидоровна восторженно говорит о столовой для бедных Мальтийской службы помощи, фамилию свою называть не хочет и фотографироваться тоже – не хочет, чтобы сын, невестка и внуки не узнали, что она ходит в благотворительную столовую.
Не хочет тревожить родных и «висеть у них на шее». 75-летняя петербурженка Галина Сидоровна младенцем была эвакуирована из Ленинграда, поэтому не блокадница, пенсия обычная – 8 тысяч рублей. Была всю жизнь музыкальным работником, муж был художником, но давно умер. Трагически погиб и один из сыновей.
В семье всегда денег было маловато, но детей выучили, дали высшее образование. Теперь вот внуки – иностранные языки, репетиторы. Все вкладывается в образование. А как же иначе в Петербурге! Все это стоит немалых денег для обычной интеллигентной семьи. Галина Сидоровна с аккуратной седой прической, стройная, губы слегка подкрашены. Она ни за что не хочет выглядеть плохо. Рада, что сегодня в столовой дали пачку хорошего печенья в качестве помощи – сейчас поедет к 90-летней подруге, попьют чаю.
В Мальтийской столовой в этот день на обед давали отварную гречу, курочку, тушенную в сметанном соусе, огурец, свежий, хлеб, чай и пачку печенья от фонда «Русь» — это в подарок.
Благотворительная столовая кормит ежедневно кроме выходных 250 бедных людей Центрального района, направление получают в соцзащите. Надо доказать, что ты бедняк. Столовая – это еще и клуб, здесь лекции, иногда концерты и кинопоказы старых советских фильмов.
«Стоимость обеда от 30 до 50 рублей, это зависит от того, удастся ли нам найти бесплатные продукты и получить пожертвования от благотворителей сверх того, что собирают нам ежегодно горожане немецкого Вюрцбурга, которые уже 23 года поддерживают столовую Мальтийской службы помощи, — рассказывает координатор проектов общественной организации Михаил Калашников. — 23 года назад мы кормили 600 человек, потом 400, сейчас 250 — не хватает денег, хотя, я думаю, что нужда в бесплатных обедах не уменьшилась».
Калашников говорит, что посетителей столовой в последние года полтора стало на 10-15 процентов больше по сравнению с «тучными» годами. Средний посетитель столовой – пенсионер 65-70 лет, есть старожилы – самому старому 94 года. Есть и многодетные семьи, самому младшему посетителю 8 лет.
«У большинства столующихся пенсии выше прожиточного минимума, но это от бедности не спасает, — продолжает Михаил. – У некоторых стариков на шее несколько иждивенцев в виде непутевых детей и внуков».
Есть такие, кому не дают нормально готовить на коммунальных кухнях асоциальные соседи. Калашников соглашается, что людям, которые попадают в столовую, нередко трудно признать свое бедственное положение, признать, что самому не выжить, что надо просить помощи.
«Поэтому помощь должна быть с любовью и душевным отношением», — заключает он.
Весной в столовой сломался котел, только усилиями заграничных благотворителей и россиян, откликнувшихся на призывы в СМИ и перечислявших деньги, удалось решить проблему, собрав полмиллиона рублей. Государство отстранилось – денег нет.
У Мальтийской службы помощи есть еще проект «Мать и дитя», которым руководит Ольга Кочеткова. Там помогают пятидесяти женщинам — беременным и матерям с детьми до двух лет – независимо от гражданства и регистрации, тем, кто в буквальном смысле слова оказался на грани выживания.
«У сорока процентов мам нет жилья, нет прописки и регистрации, нет денег домой ехать или вообще возвращаться некуда, а пособие на ребенка не оформить, — сообщила Ольга Кочеткова. – Десять процентов мам ждут очереди на квартиру, двадцать живут в коммуналках, пять – снимают жилье, остальные получили жилье как многодетные. Вообще в проекте половина мам – многодетные, их прибавилось». Большая часть женщин при этом воспитывают детей одни.
Кто у нас может считаться бедным и кто им действительно является?
Социолог Светлана Ярошенко напоминает, что за последние 20 лет в России трижды менялась методика определения прожиточного минимума, причем в сторону ужесточения. И бедным у государства считается тот, у кого доходы ниже прожиточного минимума или на уровне его. Но на прожиточный минимум не прожить. Даже на два минимума — с трудом. В обществе при определении бедности давно ориентируются на так называемые относительные стандарты – что надо обязательно иметь, чтобы было просто не стыдно жить среди себе подобных.
То есть бедный – это не только тот, у кого не хватает на еду. Ведь нормально же теперь, если у человека есть мобильный телефон, компьютер с интернетом, стиральная машина. Если у него есть еда в виде крупы и макарон, но всего вышеперечисленного нет, потому что ему элементарно это не купить, потому что не купить никогда – он бедный. Он бедный, если вообще не может себе позволить никуда никогда поехать отдохнуть.
«Есть определенные стандарты жизни и когда люди чувствуют, что для них они недостижимы, становится все труднее справляться с проблемами, и при этом люди нередко обвиняют себя, а не систему», — говорит социолог. К тому же у нас распространены представления о том, что человек сам виноват в том, что он беден. Хотя в России очень легко стать бедным, заведя семью и родив детей, став инвалидом или просто состарившись.
«Мне нечего купить и нечего продать. Денег не было и нет. Я не знаю, где их взять», — пел лидер группы «Зоопарк» Майк Науменко и взывал к Господу Богу. Теперь зато власть сама признает, что денег нет и предлагает держаться, желая хорошего настроения и здоровья. В 2013 году доход ниже прожиточного минимума, по информации Росстата, был у 12,5 миллиона россиян.
К концу 2015 года, по российской статистике, к числу бедных относились 22 миллиона человек, кроме того, исходя из данных того же Росстата, еще примерно четверть россиян зарабатывают лишь немного больше прожиточного минимума.
