Истории

Вадим Махоров: «Почувствовать триумф, высоту и объем города»

Фотографии с головокружительных высот — крыш самых высоких зданий мира, конструкций мостов, памятников и шпилей соборов — на первой музейной и самой крупной выставке покорителей вершин Вадима Махорова и Виталия Раскалова в Эрарте.

Перед открытием  журналист «МР» Ирина Парамонова побеседовала с одним из участников проекта OnTheRoofs Вадимом Махоровым.

_Вадим Махоров

«МР»: Что для вас руфинг? Вершины, путешествия, риск или это художественная акция?
Руфинг для меня — это составляющая такого большого направления как Urban Exploration (городские исследования, увлечение посещением различных индустриальных и урбанистических объектов, — И.П.). Называть нас руферами не совсем корректно. Мы лазаем не только по крышам. На наших фотографиях есть и заводы, индустриальные, заброшенные места. К тому же «руферы» сейчас немного нарицательное слово, с негативным оттенком. Мы не любим называть себя руферами.

Да, то чем мы занимаемся, это увлекательно, рискованно, но это все же не экстремальный спорт, а творчество.

Мы это делаем ради фотографий. Это не для развлечения. Цель — сделать фотографии, видео, домой привезти, обработать, выложить. Чтобы людям понравилось.

_Шанхай - город будущего. 2014 год. Виталий Раскалов.

И ради этого вы рискуете, карабкаясь на крыши небоскребов? Зачем это все, если можно все эти красоты показать с помощью дронов, беспилотников? 

Когда мы начинали, беспилотников еще не было. И потом беспилотники все же нельзя отнести к искусству. Их может запустить каждый и наделать кучу одинаковых фотографий. Мы залезаем туда сами, делаем фотографии друг с другом. Мы пытаемся показать людям привычные для них города с непривычного ракурса. Все ради этого. Через фотографирование мы общаемся с обществом, с людьми.
Мы показываем, как люди живут. Что город — это огромный муравейник, ни с плохой, ни с хорошей точки зрения. Мы просто констатируем факт. Мы показываем этот урбанс.
Мы стремимся показать все, что красиво и то, что в ваших глазах будет выглядеть красиво. Мы обожаем мегаполисы, весь этот мир во всем его многообразии. Каждый участок планеты можно показать красиво или очень некрасиво, в зависимости от автора и его настроения.

Мы стремимся вызвать у людей любовь к архитектуре и городам, той среде обитания, в которой они живут.

А какое самое высокое здание, на которое вы забирались?

Это либо Шеньчженьская или Шанхайская башня. Разница всего в несколько метров. В момент подъема Шанхайская еще строилась, еще стоял кран, который поднимался над небоскребом. Получалось что-то 650-660 м.

Если еще строился, значит, не было лифта?
Да, пешком, под сто с чем-то этажей.

Но не вы, не Виталий не производите впечатление физически сильных парней.
Чтобы забраться наверх, не нужно никакой физической подготовки. Нужна только базовая выносливость и моральная подготовка. Не пить, не курить, главное. Чтобы одышки не было, похмелья, чтобы адекватно все оценивать.

А не страшно забираться на самый-самый верх? Вдруг там шаткая конструкция, а вы ведь всегда работаете без страховки?
Мы оцениваем всегда риски, и никогда не рискуем сверх того. Есть некий лимит, планка.

Какое-то внутреннее ограничение?
Да, мы всегда оцениваем, что стоит делать, а что нет. Если лестница будет висеть «соплях», на рваной веревке, конечно, я по ней не полезу. Я что идиот? Аварийные крыши мы, например, не посещаем. Стараемся смотреть под ноги.

_На краю. Шанхай, Китай. 2014 год. Виталий Раскалов.

И что голова вообще не кружится?
Если посижу и резко встану, то закружится.

А когда стоишь на высоте и места только, чтобы две стопы поставить, под шпилем?
Если я так надолго встану, наверное, закружится. Мы поэтому долго не стоим. Кадр сделал и слез. Там никто не сидит по полчаса. Мы трезво оцениваем риски. Мы же не безбашенные пацаны. Висеть на одной руке на высоте 300 метров не будем.

Когда смотришь видео ваших подъемов, это выглядит, как некое авантюрное приключение, опасное, не вполне законное.
Все законно, мы идем только в открытые двери. Везде, где мы снимали, нет никаких знаков, что проход запрещен.

А эффектность видео — это работа монтажеров. Мы специально просим, чтобы восхождение хорошо смотрелось, как action, а не просто скучная какая-то ерунда, чтобы человек прочувствовал то, что мы чувствовали там — этот азарт, авантюру.

Кто финансирует ваши поездки? 
У нас есть спонсоры, которые финансируют  авиабилеты и проживание. Кроме того, участвуем в разных рекламных компаниях.

А на фотографии есть спрос, их покупают?
Да, СМИ и частные лица. Например, моя фотография недостроенной части Шанхайской башни, где Виталий сидит, была на обложке одного из самых популярных журналов в Германии «Штерн» — как фото недели.

_Недостроенная часть Шанхайской башни, Вадим Махоров

Выставки бывали раньше или это первая такая крупная?
Были, но это самая большая и первая выставка в музее. До этого мы выставлялись только в галереях, в музеях — еще ни разу в жизни. И это первая выставка нашего проекта OnTheRoofs, до этого были совместные выставки, раздельные. Здесь показаны работы за все годы, как только начали снимать. Культурный срез за несколько лет. Почти 80 работ.

Были какие-то этапы? Сначала вы занимались промышленной съемкой?
Да. Одно время по метро много лазили. Потом много индустриальных снимков делал. Это волнами, знаете. Сегодня одно, завтра другое.

_Легендарный Bagger 288, Вадим Махоров

Интерес пока не пропадает к этому занятию?
Азарта немного меньше, конечно, чем когда мы только начинали, но он есть.

А помните ваше первое восхождение, какое-то особое ощущение?
Нет. Это была обычная пятиэтажка. Особенное было позже. Например, когда удалось забраться на плечо статуи Христа-Искупителя.

_Статуя Христа Искупителя в Рио-де-Жанейро. Вадим Махоров.

Удалось найти какой-то технический люк?
Да, мы залезли через люк в ноге. Пришли днем как туристы, осмотрелись, и уже ночью пришли пешком по железной дороге, приставили лестницу и поднялись наверх внутри самой статуи…

_Панорама с Централ Плаза. Гонконг. Вадим Махоров

Когда поднимаешься наверх, это прямо чувство триумфа. К каждому восхождению мы готовимся. Предвкушаем, вот залезем, получится или нет, нервничаем. И когда ты уже наверху есть чувство триумфа.

Если это какой-то небоскреб, это чувство высоты и объема города. А если это какая-либо культурная ценность, типа Кельнского собора или Нотр-Дам де Пари, ты чувствуешь под собой историю, огромный учебник истории. На современных зданиях нет особого декора. Лепнины на крыше.

_Статуя на крыше здания Общества взаимного кредита в Петербурге, Виталий Раскалов

Меня очень впечатлили статуи на крыше здания общества взаимного кредита в Петербурге: поражает не столько высота, сколько взгляд скульптуры.
Да, когда видишь ее с земли — это одно, а на крыше, как будто с ней на равных, глаза в глаза. Мы часто попадаем в такие места, куда никто и никогда не попадет. Если только если рабочий какой-нибудь. Например, Кельнский собор внутри башни. Там все такое резное, красивое, это все очень интересно наблюдать. Это все видел только скульптор, который это сотворили тот, кто монтировал. А сейчас если только реставраторы. И мы как показываем людям такие места. Вот, например, на фотографии Собора Парижской Богоматери, как нам рассказывали, типа легенда такая, что статуя мужчины на первом плане — это архитектор собора. Этот храм окутан легендами, не знаю, насколько достоверно. Но я верю, что это архитектор сам себя изобразил. Там в четыре стороны статуи, по три-четыре штуки, одна из них – это он.

_Собор Парижской Богоматери, Вадим Махоров

Пока будет идти выставка в Эрарте, нет желания куда-то в Питере залезть?
Нет, в Питере мы уже все облазили. Мы уже в России нигде не лазаем. Если только будут какие-то особенные проекты. Например, Timelapse или какие-то еще иные особые технически параметры. Повторяться скучно.
 

share
print