16 января на камерной сцене Театрального музея выпускники киномастерской Владимира Мирзоева сыграют дипломный спектакль по пьесе Александра Сеплярского «Павел I». Накануне петербургской премьеры мастер курса, режиссер и драматург рассказали «МР», почему их заинтересовала жизнь и смерть одного из самых загадочных российских императоров.
«МР»: Как вышло, что для первого полноформатного спектакля вы выбрали неочевидный материал – современную пьесу о Павле Первом?
Захар Хунгуреев, режиссер спектакля: Темы и тексты нам подбрасывает сама жизнь. Надо только вовремя схватить этот текст, увидеть его нужность в этот конкретный момент. Нам дали пьесу на читку, я обнаружил, что она очень киногенична, написана маленькими динамичными эпизодами – а мы же все-таки киноактеры, так у ребят и в дипломах написано. Вместо читки мы сделали эскизы, потом за две недели целый спектакль. В Институте театрального искусства нам назначили дату премьеры на 11 марта. И только потом я сообразил, что именно в этот день Павел Первый был убит. Вот такой нечаянный символизм.
Но почему театральная рефлексия о Павле Первом нужна именно сейчас?
Владимир Мирзоев, художественный руководитель киномастерской: Мы снова столкнулись с проблемой монархии, пусть и необъявленной, когда один человек со своими особенностями психики, воспитания, со своими сложностями и комплексами определяет жизнь многих миллионов других личностей. Россия долго и по-разному разбиралась с этой проблемой, в том числе и так, как она разобралась с Павлом Первым. Теперь об этой теме снова нужно думать, говорить. Спектакль устроен так, что роль Павла играет несколько актеров, так что зритель видит не отдельную личность, а феномен, метафору расщепленного сознания, которое рулит огромным кораблем, каким является страна.
Александр Сеплярский, драматург: В 1984 году я писал эту пьесу не о самодержце, а о сироте. Павел – несчастный человек. Ну, царь… А другой несчастный человек – сапожник, или молочник так же несчастен, просто людям о нем читать не так интересно. Но в нашей стране опять стало важнее то, что Павел – царь, и меня это удручает. Я же, как уроженец Петербурга, вырос на спектаклях Товстоногова и мне не нравилась, к примеру, Таганка, потому что она была ярко политизирована. Я мечтал о том времени, когда политическая фига в кармане и эзопов язык уйдут в прошлое и останется искусство, но видно не судьба…
Захар Хунгуреев: Для нас главной стала вертикаль, которую можно провести между землей и небом, и точка на ней, где в символическом смысле находится император. Где заканчивается человек и начинается царь – вот в чем драма. Екатерина Вторая и Павел – где мать и сын, а где императрица и наследник? Артисты за два часа проживают целую эпоху в российской истории, а зритель сидит в темном зале и, как народ, безмолвствует, наблюдая за страстями императорской семьи.
Народ на вашем спектакле не безмолвствует. Суровые московские критики пишут, что зрители в финале плачут, потому что им Павла жалко...
Захар Хунгуреев: Конечно, в театре важно чувство – это закон профессии. Мы прежде всего должны попасть куда-то в сердце зрителя, если оно затронуто – есть надежда, что дойдет и до размышлений об увиденном.
Владимир Мирзоев: Тут я с Захаром не соглашусь. Инструмент человеческой души – это не одно сердце.Он похож на флейту и в ней много дырочек – и сердце, и ум, и то, что ниже пупка. Надо играть на всем инструменте душевном, духовном – на всей флейте. К тому же, сегодня театр работает именно как дискуссионная площадка, как инструмент, который порождает размышления. Ведь наша широкая публика, общество в целом не привыкли к аналитике – исторической, экономической или политической. Российский человек не приучен думать над тем, что с ним происходит и почему. Зато очень восприимчив к повествовательным формам, к искусству. По сравнению с аналитикой театр, кинематограф и роман –это более эмоциональные, более архаичные способы осмысления реальности, и от нашего цеха они требуют постоянных усилий.
Насколько известно, и после спектакля, на беседах со зрителями дискуссионный накал не утихает. В Петербурге тоже планируете разговоры с публикой?
Захар Хунгуреев: Да, постараемся. Ведь зрителю часто хочется не только услышать что-то от артистов, но и самому сформулировать, что же он увидел, чтобы из сердца его впечатления перешли куда-то в область сознания.
Александр Сеплярский: Спектакль «Павел Первый» почти год живет на невероятной отдаче артистов – они каждый раз играют, как в день премьеры. Но еще – благодаря всевозможным дружеским связям. В Москве союзники ребят предлагают площадки, хранят их декорации и тому подобное. В петербургский Театральный музей мы попали тоже, считай, по дружбе, чему несказанно рады, а толчком к гастроли послужила как раз одна из бесед после спектакля. На дружескую поддержку единомышленников сейчас вся надежда, поэтому и общение драгоценно и нужно – и не только посредством спектакля. Так что давайте разговаривать.
Когда: 16 января, 17.00
Где: Театральный музей, пл. Островского, 6
Цена билетов: 300 рублей.
