Петербургские миграционные власти отчитались об успехах в борьбе за легальную миграцию. Они организовали систему оргнабора в Тажикистане и Киргизии, но так и не смогли объяснить как получилось, что у матери отобрали Умарали Назарова.
«Наша задача – чтоб у мигрантов светились глаза!» - пафосно заявил директор петербургского госучреждения «Центр трудовых ресурсов» Алексей Чистяков после показа журналистам ролика, где одинаково одетые мигранты с номерами на груди, говорили на камеру, как им теперь хорошо и благодарили президентов России и Киргизии за то, что теперь «как приехал – сразу на работу устроился, ни в какую Турцию на заработки ехать не надо».
Чистяков отчитался о том, как работает в Петербурге система оргнабора. За счет городского бюджета в Таджикистане летом 2015 года были созданы два консультационных пункта – в Душанбе и Кулябе, туда поступают вакансии от петербургских работодателей. В ноябре начата соответствующая работа в киргизском Бишкеке.
Потенциальный кандидат проходит видеособеседование с работодателем, после чего последний принимает решение – нужен ему такой работник или нет. Потом мигрант, собирающийся в Россию, должен сдать анализы на ВИЧ, туберкулез и гепатит. Встречают таких мигрантов в Петербурге тоже организованно, заключают трудовые договоры, оформляют медполисы, принимают у них экзамены по русскому языку и истории России, проводят медосмотр, а еще – сопровождают и контролируют их трудовую деятельность.
Но таких мигрантов по оргнабору в Петербург прибыло за 10 месяцев уходящего года 630 человек, а патентов на работу, как пояснила глава УФМС по Петербургу и Ленинградской области Елена Дунаева, за 10 месяцев мигрантами было приобретено 200 тысяч. Самое большое число мигрантов, приезжающих на заработки в Россию – это граждане Узбекистана, но при этом, как сообщил Алесей Чистяков, «правительство Узбекистана не выходит на связь с петербургскими властями, чтобы организовать оргнабор». Зато идут переговоры с Арменией, там откроется следующий пункт.
Мигранты за 10 месяцев 2015 года, приобретая дающие право работать патенты, принесли в городской бюджет 3 млрд рублей, в областной – 1 млрд.
Дунаева видит коренное отличие «нашей» миграции от европейской в том, что «наши» мигранты не рассчитывают ни на какую «социалку» и укоренение в России, а приезжают работать, чтобы содержать свои семьи на родине.
Елена Владимировна также успокоила – турецких граждан, если они находятся на территории города и области со всеми разрешительными документами и на законных основаниях, никто этих документов лишать не собирается – пусть живут и работают спокойно. Тем не менее, она уверена, что турок в строительном бизнесе найдется, кому заменить.
Елена Дунаева считает, что центр для нарушителей миграционного законодательства и подлежащих депортации, что находится в Красносельском районе города, работает нормально. Рассчитанный на 336 мест, он не переполнен – сейчас там 226 человек, областной аналогичный центр в Гатчине, рассчитанный на 72 человека, тоже не «набит под завязку» - там сейчас 50 человек. В Гатчине, кстати, есть этаж для женщин, а в Красном Селе – нет.
Дунаева считает исключением помещение детей-мигрантов куда-либо в отрыве от матери, нарушившей миграционное законодательство. Как правило, суд выносит решение, что женщины сами приобретают билет на себя и на ребенка и покидают страну вместе с детьми. Странно, что эта история не коснулась семьи Зарины Юнусовой и Рустама Назарова с их сыном Умарали, погибшим в больнице, а предварительно отобранным от матери.
