Истории

Когда «полторы комнаты» Бродского станут полноправным музеем

Что увидели те, кому удалось, выстояв длиннющую очередь, оказаться в стенах, где жил Бродский, что будет там после окончания ремонта и почему все молчат о сроках, — выяснял «МР».

«Полторы комнаты» Иосифа Бродского, где жил поэт до эмиграции и где умерли его родители, открылись для петербуржцев на один день — 24 мая, в 75-летие поэта. В течение дня в будущем музее успели побывать более 1000 человек. Сейчас в комнатах уже продолжился ремонт, и о сроках его завершения говорить пока сложно.

музей Бродского Фото: Сергей Ермохин

Предыстория 

«Полторы комнаты» — так Бродский назвал принадлежащую его семье часть обыкновенной коммунальной квартиры в необыкновенном (и архитектурно, и исторически) доме на углу Литейного и Пестеля (Доме Мурузи). Поэт жил здесь с 1955 по 1972 годы, когда был поставлен перед выбором: принудительное лечение в психбольнице или эмиграция. Фонд создания музея Иосифа Бродского в течение 16 лет добивался создания в квартире мемориального пространства: собирали деньги, выкупали комнаты соседей… Лишь одна соседка отказалась покинуть свою комнату. Часть квартиры, включая ее комнату и парадный вход, пришлось отделить. 24 мая посетители заходили, и, вероятно, впоследствии будут заходить в музей по черной лестнице, через двор.

Нина Попова Фото: Николай Симоновский, obtaz.com

По словам Нины Поповой, директора музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме, некоторые члены правления Фонда были против того, чтобы открывать музей в незавершенном виде, вести посетителей через черный ход. Но сама Нина Попова уверена: «Этим комнатам нужно вернуть жизнь. Они должны быть надышены нашим отношением, взглядами, присутствием. Иначе это склеп».

«Полторы комнаты» — так Бродский назвал принадлежащую его семье часть обыкновенной коммунальной квартиры в необыкновенном (и архитектурно, и исторически) доме на углу Литейного и Пестеля (Доме Мурузи). Поэт жил здесь с 1955 по 1972 годы, когда был поставлен перед выбором: принудительное лечение в психбольнице или эмиграция.

Что предстоит

Часть квартиры площадью 160 кв.метров принадлежит фонду создания музея и считается частью жилой квартиры. Пока что говорить о музее юридически неправомерно. Чтобы перевести пространство в нежилой фонд, надо добиться суверенного входа. Нина Попова говорит: «По-видимому, чтобы получить право на музей, нужно выкупить квартиру этажом ниже. Жильцы уедут оттуда с радостью, но в те квартиры, которые они выберут. Нужен спонсор. Денег, которые есть сейчас, хватит только чтобы закончить аварийную часть ремонта».
Еще недавно говорили, что музей окончательно откроют к декабрю, но сейчас этот прогноз признают очень оптимистичным.

музей Бродского Фото: Сергей Ермохин

О чем музей: «Век скоро кончится, но раньше кончусь я»

Музей будет называться «Полторы комнаты»: как эссе, написанное поэтом в 1984 году, после смерти родителей, и посвященное воспоминанием о них и о жизни в Ленинграде.
Нина Попова: «На мой взгляд, это один из лучших написанных Бродским текстов. В том числе он — о преодолении ужаса смерти. Это текст о каждом из нас, его нужно переживать здесь, в этих комнатах. И мы бы не хотели, чтобы это был благостный музейчик с красивенькими интерьерами. Это музей человека конца ХХ века, который писал: “век скоро кончится, но раньше кончусь я”. Это будет музей и самого Бродского, и сегодняшнего дня».

музей Бродского Фото: Сергей Ермохин

Первым гостям: голоса, стихи, фотографии

Экспозиция, которую увидели первые посетители музея 24 мая, была подготовлена сотрудниками музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме. Экспонаты (которых в фондах музея более 4 с половиной тысяч) сюда заносить пока нельзя: стены заражены грибком, необходима особая обработка. Полупустные комнаты наполнились голосами, стихами, фотографиями.

Коммунальная кухня с нетронутыми плитами, раковиной и столом, о ножки которого, как говорят, точил когти кот Бродского; коридор с фотографиями его семьи и друзей, сделанными его отцом; комната родителей с балконом, на котором был сделан знаменитый снимок молодого Иосифа на фоне Преображенского собора; «пол-комнаты» самого Бродского с напоминанием о фотолаборатории его отца и строками его стихов на стенах.
Старший научный сотрудник Музея Анны Ахматовой Татьяна Позднякова рассказывает о временной экспозиции: «Пустота придает особое звучание голосам. Соседи по коммунальной квартире — некая модель нашего общества: здесь жили и электрик, и прядильщица, и врач ближайшей поликлиники, и женщина, недавно вышедшая из мест заключения… Бродский писал, что соседи были не самые плохие. Разве что, кроме одной стукачки, которое тоже могла иногда подежурить у кипящего супа, постоять в очереди за дефицитом, посоветовать лекарства. Эта модель проявляется на кухне, где художник (Сергей Падалко. - «МР») создает атмосферу суда: мы слышим голоса соседей - в метафизическом смысле - которые клеймят "тунеядца", и видим бюсты из мастерской советского скульптура. Это типажи эпохи».

Пустота придает особое звучание голосам. Соседи по коммунальной квартире — некая модель нашего общества: здесь жили и электрик, и прядильщица, и врач ближайшей поликлиники, и женщина, недавно вышедшая из мест заключения… Бродский писал, что соседи были не самые плохие. Разве что, кроме одной стукачки, которое тоже могла иногда подежурить у кипящего супа, постоять в очереди за дефицитом, посоветовать лекарства

Мильчик Михаил Мильчик. Фото: Сергей Ермохин

Потрясение – очередь

Михаил Мильчик. директор фонда создания музея Иосифа Бродского: 

«24 мая открылся предмузей, заявка на создание музея. Посетители увидели временную экспозицию, подготовленную всего на полтора дня. Хотя говорить о музее явно рано, большой шаг все-таки сделан. Главное, что удалось обратить на событие внимание общественности и руководства города. Они содействовали в организационных вопросах, но весь ремонт сделан на спонсорские деньги. Впереди еще очень много работы и большие расходы: и реставрация, и вопрос перевода квартиры в нежилой фонд. 

Самое большое впечатление вчерашнего дня - я бы даже сказал, потрясение - это очередь, которая начиналась на Литейном, шла по улице Пестеля и заворачивала на Короленко. То, что люди в таком количестве собрались, прекрасно понимая, что полноценного музея не увидят, и готовы были стоять несколько часов - это для меня была очень приятная неожиданность. Интерес, внимание, любопытство людей, надеюсь, подтолкнет всех - не только фонд и музей Ахматовой, но и правительство города, - на то, чтобы это дело успешно завершить». 

музей Бродского Фото: Сергей Ермохин.

Что ждет музей: «Как можно меньше красоты»

Помимо юридических, финансовых, организационных сложностей, есть и другие — профессиональные. По словам Нины Поповой, взгляды музея и фонда на будущее «Полутора комнат» во многом расходятся, и им придется искать компромисс.

 «Меня, например, совсем не коробит, что на стенах комнаты Бродского от руки написаны стихи. Для меня это, в первую очередь, не исторический интерьер, а литературный музей, место рукописей... Каждый по-разному видит музей. В этой комнате в 90-е годы один человек, который держал здесь частный музей, приводил людей и упивался рассказом о Бродском. Он поклеил розовые обои и позолотил лепнину. Он так видел музей. А я считаю, что нельзя видеть музей, пока не работаешь в нем, не общаешься с посетителями. На этом уровне сознания то, что мы показываем сейчас — мне кажется, это почти к десятку. Если можно было бы оставить все как есть — чуть-чуть подправив, чтобы уж не отставало от стен, не падало на голову, — вот эту фактуру коммунального ужаса и нищеты... Я думаю, музей все-таки станет “покрасивше”. Но надо стремиться к тому, чтобы было как можно меньше красоты. И евроремонта. А вообще говоря, музей должен иметь еще и зал. В доме есть пустой чердак, площадью около 200 метров. Там надо сделать зал, где мы будем проводить вечера стихов, общаться. Тогда я пойму, как люди сегодня чувствуют Бродского. Говорят, что молодые им аукаются: узнают друг друга по его строчкам... А музей как место поклонения — это не музей. Бродский смеется, когда поклоняются, он издевается над нами! Смешно сказать, он где-то там, в пятом измерении, такие штучки выкидывает, что становится ясно: не надо поклоняться. Поэтому у меня и тон такой фривольный. Без фанатизма. Будем думать, а не поклоняться».

Музей как место поклонения — это не музей. Бродский смеется, когда поклоняются, он издевается над нами! Смешно сказать, он где-то там, в пятом измерении, такие штучки выкидывает, что становится ясно: не надо поклоняться. Поэтому у меня и тон такой фривольный. Без фанатизма. Будем думать, а не поклоняться

музей Бродского Фото: Сергей Ермохин.

О Нине Васильевне: «Ее обязали проникнуться величием замысла»

Поступок той самой знаменитой соседки Бродского, которая, несмотря ни на какие просьбы и увещевания, ни за какие деньги не согласилась выехать из своей комнаты, вызывает у большинства поклонников поэта недоумение и возмущение. Однако Нина Попова предлагает взглянуть на проблему и на человека с другой стороны: 43 года назад Бродского выслали из страны; и теперь мы, чтобы создать музей его имени, будем выселять человека из дома, где он вырос?

«Она хочет умереть там, где она родилась, где умерла ее мама. Она, конечно, дитя советского социума. На днях мы с ней первый раз в жизни поговорили. Она мне сказала одно: если бы со мной разговаривали по-другому, у вас бы давно был музей. Как по-другому, мы не знаем. Я думаю, ошибка в том, что ее обязали проникнуться величием замысла. Но она не гуманитарий, ее все это пугает. Испуг перед жизнью - это советское явление. Я считаю, что можно и так. А “легко и просто” с Бродским не будет никогда».

share
print