Истории

Фонарь на спине, ответ на интервью Олега Нестерова

«МР» публикует письмо читателя, реплику на интервью с Олегом Нестеровым, рассказавшем о неснятых кинофильмах 60-х.

Опыт — это маленький фонарик, висящий у нас за спиной и освещающий уже пройденный нами путь. (Конфуций)

Сегодня я прочитал интервью с Олегом Нестеровым, броско озаглавленное «Оценить масштаб бедствия». В нём шла речь о новом творческом проекте его группы «Мегапилис», посвящённом неснятым кинофильмам 60-х.

Хочу привести один отрывок из текста: «Руководители структур, связанных с кино, не могли не видеть ценности его (Мотыля) как художника. Тем не менее, ему не давали снимать (...) А Тарковский снял в десять раз меньше, чем мог бы (...) Это урон, о котором мы должны помнить и стараться, чтоб такого не повторилось».

Я тут же вспомнил, как в конце 90-х привёз в Москву первый альбом своей группы, записанный на деньги, подаренные другом в память о нашем первом контрабасисте. Среди других в моём списке значился лейбл «Снегири», созданный Олегом Нестеровым. Я разыскал ДК, где размещался их офис и передал кассету с сопроводительными материалами. Ожидание ответов от московских фирм окончилось ничем. Случайно, через знакомых, я узнал об отзыве «Снегирей». Он был не лестным. Можно себе это представить. Автор популярного варианта песни «Ландыши» советского композитора Оскара Фельцмана получил первую запись андеграундного коллектива, играющего сайкобилли (а что это такое?) c примесями фанка, панка и ещё не известно чего, вдобавок на английском языке (к концу 90-х - явно обречённый выбор). Какие он должен был предпринять действия? Рискнуть скромным бюджетом «Снегирей»? Ради чего?

И я, естественно, махнул рукой на Москву. Наш английский менеджер нашёл японский лейбл, который оплатил запись и клип, выпустив альбом на виниле и CD. Английские критики подняли мне настроение - им была ясна та маленькая революция, которую я совершил. Американский рецензент похвалил стихи, назвав их удивительно поэтичными. Песни из альбома вышли на сборниках в Германии, Америке, Японии... Новый контракт наметился во Франции. Хотя, быть может, я бы сделал в несколько раз больше, сложись обстоятельства ещё лучше.

Казалось бы - happy end? Да, наверное. Подавляющее большинство моих «независимых» коллег могли о таком только мечтать. И мне жаль, что при всём энтузиазме и желании творить своё, непохожее, им так и не посчастливилось найти способ хоть как-то материализовать свои идеи. В результате, наследие 90-х – это, по большому счёту, записи нескольких команд, уложившихся в формат больших радиостанций.

Возвращаясь к теме советского кино, я хочу сделать простой вывод. «Руководители структур» не видели перед собой шедевров, которые было необходимо загубить. И я уверен, что в Мотыле и Тарковском они не видели гениев, ведь память о титанах кино масштаба Эйзенштейна была куда свежей, чем сейчас. Мы видим лишь то, что позволяет нам собственный кругозор, традиция и вкус. Искусство может забежать вперёд, но приёмная комиссия находится лишь в настоящем. Можем ли мы предотвратить подобные ситуации в дальнейшем? Нет. Такова вся история искусства. Таков его вызов и условие для участников игры.

Кирилл Ермичёв
режиссёр, музыкант, писатель
 

share
print