Максима Аверина широкая публика знает по главной роли в сериале «Глухарь». Однако Аверин – далеко не актер одной роли. «МР» побеседовал с известным артистом вскоре после того, как он выступил со своим моноспектаклем «Все начинается с любви» в театре им. В.Ф Комиссаржевской в Петербурге. Те, кто пришел в этот день в здание на Итальянской, увидели иного Аверина, незнакомого воспринимающим его только сквозь призму телеэкрана.
- Максим, свой 39-й день рождения вы встретили в Санкт-Петербурге, один на один со зрительным залом в театре имени Комиссаржевской. Почему вы приняли такое решение?
- С Петербургом меня многое связывает – многочисленные съемки, спектакли, гастроли какие-то романтические истории. Не устаю восхищаться этим городом, мне здесь всегда как-то особенно – не знаю, хорошо или плохо – именно особенно. И это ощущение у меня с самого детства.
- Как вы воспринимаете свой возраст?
- Я уверен, что для мужчины 39-40 лет – это очень хороший возраст. В этот момент приходит понимание многих вещей, нет суеты. Думаю, мне годы пошли на пользу. У меня внутри сегодня накоплено так много, и при этом я могу это сыграть. Не стесняюсь возраста, более того, я берегу свою фактуру. Когда на съемках гример походит и предлагает убрать синячки под глазами, морщинки, отвечаю: «Не надо, вы знаете, сколько я работал, чтобы добиться этой фактуры». Правда, терпеть не могу встреч с одноклассниками и однокурсниками, потому что тут же начинаю оборачиваться к зеркалу и смотреть, так же ли я плохо выгляжу. Я устремлен вперед и не живу прошлым.
Думаю, мне годы пошли на пользу. У меня внутри сегодня накоплено так много, и при этом я могу это сыграть. Не стесняюсь возраста, более того, я берегу свою фактуру.
- «Все начинается с любви» - моноспектакль. Как появилась идея создания такого необычного формата?
- Моноспектакль «Все начинается с любви» - уже не первый, но, тем не менее, очень для меня дорогой. Он пронизан той поэзией, которая сегодня меня определяет. У меня всегда была мечта сделать что-то подобное. Однако мечтать – одно дело, другое – собрать зал. Когда на меня свалилась эта.. хм… популярность, появилась мысль сделать такие «театральные встречи». Первая состоялась под Петербургом, в городе Колпино, было это года три назад. Сначала я что-то читал, пел и отвечал на вопросы, потом мне стало этого мало – хотелось побольше читать, поменьше отвечать, побольше интерактива. Потому пришла мысль вообще все записки убрать и сделать спектакль.
- Во время спектакля вы читаете Маяковского, Вертинского, Самойлова. Нужна определенная смелость, чтобы поставить этих авторов рядом.
- Это уникальные по дарованию поэты. Для меня они стоят рядом, потому что я так воспринимаю этот мир. Для меня Маяковский – совершенно современный поэт. Эти издерганные, нервные рифмы отражают нашу жизнь сегодня. То же самое и с Вертинским, и с Самойловым. Кроме того, всех их объединяет одна тема – любовь, она стала связующей нитью всего спектакля.
Терпеть не могу встреч с одноклассниками и однокурсниками, потому что тут же начинаю оборачиваться к зеркалу и смотреть, так же ли я плохо выгляжу. Я устремлен вперед и не живу прошлым.
- Давайте попробуем вернуться в начало. Вы нередко рассказывали о том, что впервые перед камерой вы предстали в шесть лет. А свои ощущения в этот момент помните?
- Конечно, помню, я скажу даже больше. В этом году у меня был спектакль в Махачкале – там, где проходили памятные съемки фильма Александра Панкратова-Черного «Похождения графа Невзорова». Я сыграл спектакль и попросил организаторов отвезти меня на то место. Я смог описать малейшую деталь тех далеких дней: где что находилось, как выглядело, какая на мне была надета матроска и как жали мне туфли. А они жали неимоверно, но и при этом так мне нравились, что я не хотел их снимать. Тогда я абсолютно погрузился в атмосферу кинематографа и был счастлив. Это было начало, я помню его в красках. Я стал в эти дни взрослым, потому что сразу понял, чего я хочу от жизни.
- Неужели вы так рано определились, чем будете заниматься в жизни?
- Что вы говорите! Я пришел в школу, и мне так хотелось побыстрее ее закончить, чтобы начать занимать делом. Когда я первого сентября пришел в класс, посмотрел на все, что там творилось, я сразу начал собирать ранец. Моя учительница мне говорит: «Ты куда?» Я ответил: «Мне здесь скучно, я пойду». Потом меня часто уговаривали, что нужно учиться, приводили доводы: «Ну вот, математика, как ты без нее?». Я отвечал: «Я буду артистом, мне это не нужно». «А как же ты будешь деньги считать?» - следовал вопрос. «Не волнуйтесь, я посчитаю», - успокаивал я. Кроме того, я же мосфильмовский ребенок – папа часто привозил меня на киностудию, я уже знал все павильоны. В киноэкспедиции мы с ним иногда ездили. Родителям я сразу заявил, что я артист, и отец сразу все понял. И с меня требовали как со взрослого. Когда же я поступил в институт, сразу же очутился в своей атмосфере, в атмосфере творчества. Я вздохнул полной грудью – вот наконец-то «мое». Сразу попал к большим мастерам, которые меня перекроили и переделали.
Мне кажется, что я знаю, как показать артистов интересными – как актер, мне известно, на какие вопросы было бы интересно отвечать. Но представить ситуацию интервью с самим собой? Нет, не могу.
- Несмотря на то, что вы создали немало интересных образов на экране, вас до сих пор ассоциируют со знаменитым «Глухарем». Почему вы покинули этот проект на гребне успеха?
- Тут все просто: в этом проекте я сделал все, что мог, и ушел на взлете, посчитав, что невозможно всю оставшуюся жизнь «стричь купоны» с того, что мы сделали. Признаться, когда мне предложили роль Глухарева, я и не предполагал, что буду играть такие роли, тогда только ленивый не играл ментов. Но получив сценарий, я увидел, что такого до меня еще не делал никто. В этой роли, в этом проекте все сложилось как можно лучше: команда, сценарий и – в том числе, исполнитель главной роли.
- В декабре в Петербурге заканчивают снимать сериал «Беглецы». Чем запомнится этот проект.
- Настоящим открытием на проекте «Беглецы» для меня стал мой партнер Алексей Воробьев. Обычно говорят, что противоположности притягиваются, а у нас совпало два плюса – мы во многом похожи. По сценарию мы играем двух братьев, и Алексей стал для меня братом, только в искусстве. Раньше я воспринимаю его как эдакого русского Элвиса, знал, что он поет, пишет музыку, но оказалось, что он к тому же замечательный артист и, помимо всего прочего, пишет сценарии и музыку к фильмам. С ним хочется творить, причем даже в перерывах между съемками – мы снимаем свой сериал – на айфон. Мы писали сценарий, выбирали локации. Сериал назвали «Мистер Внезапный» - уже готов первый сезон, семь серий – кстати, наше детище можно посмотреть на портале youtube.com.
- Помимо работы в театре и в кино, вы иногда примеряете на себя роль журналиста, делая интервью со своими коллегами артистами. Если бы пришлось делать интервью с самим собой, какой вопрос вы бы задали?
- Да, у меня пока было немного интервью, но каждое из них памятно. Наталья Варлей, Сергей Юрьевич Юрский, Эльдар Александрович Рязанов… Эти люди, это поколение – это как, архитектура Петербурга – уникальное явление, и взять у них интервью было для меня настоящей удачей. Мне кажется, что я знаю, как показать артистов интересными – как актер, мне известно, на какие вопросы было бы интересно отвечать. Но представить ситуацию интервью с самим собой? Нет, не могу. Хотя история помнит такие случаи: мой любимый писатель Роман Гари, он же Эмиль Ажар, выпустил книгу «Ночь будет спокойной», построенную на вопросах и ответах, как будто журналист разговаривает с писателем. Это была абсолютная мистификация. Получается, что он и вопросы сам себе задавал, и сам же отвечал на них. Но у меня, очевидно, нет склонности к мистификациям.
