Истории

Масштабы религиозности россиян сильно преувеличены

Крестные ходы, закладка поклонных крестов, паломнические поездки по святым местам, многочасовые очереди к чудотворным иконам… Говорит ли это о том, что наше общество становится все более религиозным? Ответ знает Жанна Кормина, антрополог религии, профессор НИУ «Высшая школа экономики».

В прошлом году пышно и многолико город отмечал 300-летие Свято-Троицкой Александро-Невской лавры, а в этом году сотни мероприятий приурочены к 700-летию со дня рождения преподобного Сергия Радонежского. Велопробеги, конкурсы детского творчества, закладка поклонных крестов и памятников в честь православных святых стали обычным делом, как и телетрансляции праздничных служб, и многочасовые очереди к чудотворным иконам…

Так или иначе, усиление акцента на религиозных символах и традициях нельзя не замечать последние годы. Но говорит ли это о том, что наше общество становится все более религиозным? Об этом мы беседуем с Жанной Корминой, кандидатом культорологии, антропологом религии, профессором НИУ «Высшая школа экономики».

— Жанна, какие тенденции современной религиозности в нашей стране вы можете отметить как антрополог?

— С одной стороны, это индивидуализация религии, а с другой — ее политизация (по логике: русский — значит православный). Первое предполагает развитие внецерковной и даже внеконфессиональной религиозности. Кризис традиционных форм участия в религиозной жизни касается не только России. Для подавляющего числа лютеран Финляндии участие в жизни церкви сводится к уплате налога и посещению церкви на Рождество. Это не означает, что у них нет личных религиозных поисков, просто часто они происходят вне церкви. То же самое происходит и у нас.

— Но в целом наше общество становится более религиозным?

— Масштабы роста религиозности в России, во всяком случае, религиозности православной, как мне представляется, очень преувеличены. Очереди к привозным святыням действительно поражают воображение: но давайте подумаем, а так ли много, скажем, для Москвы — 200 тысяч человек, пришедших или приехавших из Подмосковья и ближайших областей к поясу Богородицы? Это не больше одного процента населения столичной агломерации. Представьте, что в Москве оставили, скажем, всего один боулинг...

Верующие признаются, что чувствуют себя cлабым меньшинством перед лицом агрессивного секулярного мира, который использует то, что является их жизнью, в популистских и иных политических целях.

Не в последнюю очередь представление о росте религиозности формируется СМИ, а они остро реагируют на появление религиозных символов и объектов в публичном пространстве. Горожанин же обсуждает крестный ход не потому, что его волнует личность и подвиг, скажем, святого Александра Невского, а потому что по этому случаю перекрывают Невский проспект.

  • TASS_1045127

    Фото: ИТАР-ТАСС.

  • TASS_3369156

    Фото: ИТАР-ТАСС.

  • TASS_3605744

    Фото: ИТАР-ТАСС.

  • TASS_4242237

    Фото: ИТАР-ТАСС.

  • TASS_4317915

    Фото: ИТАР-ТАСС.

  • TASS_4317931

    Фото: ИТАР-ТАСС.

  • TASS_4589248

    Фото: ИТАР-ТАСС.

  • TASS_4589249

    Фото: ИТАР-ТАСС.

  • TASS_4589246

    Фото: ИТАР-ТАСС.

Светский человек крестит своего ребенка, потому что хочет продемонстрировать верность «традициям предков». Поэтому опросы населения дают такие высокие показатели последователей Русской православной церкви: она понимается как легитимный хранитель национальной традиции (что бы это ни значило) и место памяти. Люди крестят своих детей, потому что это красиво, потому что это, вероятно, защитит их детей от болезни и потому что так, может быть, делали их деды.

— Вторая тенденция, как вы сказали, — политизация религии. Интересно, какие цели, по-вашему, преследует правительство, активно через официальные СМИ «оправославливая» аудиторию?

— В воображении обывателя православие как традиционная религия связана с идеей порядка, устойчивости, традиции. Отмечу при этом, что этот обыватель может быть человеком совсем не православным — вспомним историю с «Пусси райт», когда в обсуждении того, было ли совершено святотатство, приняли активное участие люди, к церкви не принадлежащие. Их православные чувства, следовательно, не могли быть задеты. Однако их отчаяние при виде нарушения порядка в том месте, где порядок должен соблюдаться неукоснительно, вылилось в призывы к определению более жесткого наказания для участниц группы.

Участие в жизни религиозной общины - не важно, православной или какой-то иной - дает человеку новые возможности и карьерные перспективы. Здесь можно найти друзей, научиться петь, создать семью, почувствовать себя нужным и ценным.

Присутствие православной церкви в публичной жизни России воспринимается большинством соотечественников как гарантия социальной стабильности. И именно на поддержание в людях этого ощущения и ориентировано, по моему мнению, стремление официальных СМИ максимально визуализировать жизнь Русской православной церкви.
При этом сами верующие признаются, что чувствуют себя cлабым меньшинством перед лицом агрессивного секулярного мира, который использует то, что является их жизнью, в популистских и иных политических целях. Как правило, им вовсе не кажется, что происходит рост православной религиозности; наоборот, они отмечают упадок религиозного энтузиазма и вспоминают 90-е годы как время религиозного подъема.

— А какова тогда сегодня реальная религиозная жизнь?

— Мои наблюдения показывают, что религиозная жизнь — это выбор ограниченного числа людей, избравших ее для себя как профессию или иную форму вторичной социализации. Она обеспечивает человека такими ценными ресурсами, как социальная и психологическая поддержка. Участие в жизни религиозной общины - не важно, православной или какой-то иной - дает человеку новые возможности и карьерные перспективы. Здесь можно найти друзей, научиться петь, создать семью, почувствовать себя нужным и ценным, да и просто заняться чем-то новым.

— Связана ли религиозность жителей страны с развитием общественного самосознания и гражданского общества в целом? Может ли она способствовать этому?

— Нет, не может. США являются относительно религиозной страной, Канада — нет. Степень развития гражданского общества в обеих странах примерно одинакова. Важно понимать, что религия сама по себе ничего не делает, люди делают что-то с собой и миром посредством религии.

В воображении обывателя православие как традиционная религия связана с идеей порядка, устойчивости, традиции.

Однако, если мы говорим о некоем абстрактном гражданском обществе, то присутствие в его пространстве разных религиозных групп и течений приучает обывателя к естественности культурного разнообразия. Если же представители этих групп становятся активными и независимыми игроками в пространстве гражданской инициативы, этим они вольно или невольно укрепляют институты гражданского общества.

И стоит помнить, что стремление к доминированию в идеологическом поле делает любую религиозную институцию кандидатом на роль диктатора, стремящегося регулировать жизнь людей, не спрося на это их согласия.


  

share
print