Эксперт открытой лаборатории «Город», архитектор Данияр Юсупов рассказал «МР» об общественных пространствах города, реакции жителей на запреты ходить по газонам и почему Петербург пока что не Европа.
— Кто, по-вашему, должен устанавливать функции для общественных пространств в городе?
(Справка: общественные пространства — это инфраструктура общественной жизни города, например, пешеходные улицы, площади, парки, скверы и набережные).
— На солнечной стороне открытого пространства играют дети, в тенистой части с наилучшим обзором обоснуются пожилые, в шумной части находит себе место подвижная спортивная деятельность, у входа в супермаркет расположится площадка промо-акций, тележка мороженщика предпочтет место у входа в парк, как-то расположится транзитное движение. В вечернее или зимнее время, в праздники, конфигурация такого естественного распределения функций и их состав будут иными. В урбанистическом идеале такие правила в абсолютном общественнодоступном пространстве самоустанавливаются как результат естественного процесса или взаимовлияния естественных факторов.
В современном проектировании дизайнер такого пространства действует как модератор, лишь подкрепляя материальными объектами функции, которые, реагируя на различные обстоятельства микроклимата, окружения, распределения трафика, найдут себе наилучшее расположение, следуя также и его «подсказкам».
Если же функции общественных пространств устанавливаются только регламентами, предписаниями и административными распоряжениями, то простота такого подхода находит свое отражение в дизайне самого пространства: ничего особенного в этом пространстве не сможет проходить, кроме стрижки газонов с вывозом мусора. А любые самовозникающие функции выглядят там временно или неуклюже.
— Случалось ли, когда горожане своими действиями сами определяли функции общественного пространства? Влекло ли это негативные или позитивные последствия для мест?
— Пожалуй, наиболее известный пример — пляж Петропавловки со стороны Троицкого моста. Более чем полувековое пристрастие петербуржцев к купаниям в проруби или «подрумяниванию» на камнях под скудным весенним солнцем, правда, так и не отразилось на оборудовании этого места. Власти считают такие занятия в акватории Невы малополезными для здоровья граждан ввиду нелучшей экологической ситуации. На исходе 80-х пляж даже пытались закрыть, что вызвало общественное оживление в духе «чем купаться запрещать, лучше бы экологией занялись». Экология поправилась сама собой в связи с упадком производств, а власти, в соответствии с новыми веяниями в общественном укладе, решили, что здоровье каждого — личное дело каждого, ограничились рекомендацией купаться по возможности поменьше и табличкой соответствующего содержания.
Для масштабов пятимиллионного мегаполиса объем прав на городское пространство, предъявляемых горожанами в Петербурге, попросту ничтожен. Это говорит о том, что социальная культура массы горожан в отношении способов использования пространства города до сих пор пребывает в постсоветском состоянии
Из такого рода случаев мне действительно непонятен самозатеянный бар на дамбе Морского канала на забрызганной мазутом отмели. Из конфликтных ситуаций припоминается капище псевдоязычников в Купчино, вошедшее в конкурентную борьбу за парковое пространство и свободу совести граждан с православной церковью. Из позитивных примеров — клуб «Дюна» в таксопарке на Конюшенной (правда, он был скоротечный и импортный).
Могу отметить только, что, на мой взгляд, для масштабов пятимиллионного мегаполиса объем прав на городское пространство, предъявляемых горожанами в Петербурге, попросту ничтожен. Это говорит о том, что социальная культура массы горожан в отношении способов использования пространства города до сих пор пребывает в постсоветском состоянии.
— Почему у, казалось бы, одинаковых мест в городе, возникают разные функции: например, в Таврическом саду на газонах нет свободного места: там лежат, загорают, а, к примеру, в Михайловском это сделать невозможно? Можно ли каким-то образом изменить устоявшуюся практику?
— Я помню время, когда и в Михайловском саду было не протолкнуться от загорающих, но общественная сила в лице дирекции Русского музея настояла на установлении таких ограничений. Если помните, свои права на Дворцовую площадь в свое время заявил музей Эрмитаж, по сути прогнав из общественного городского пространства кинофестиваль.
А в евроатлантическом регионе все правила и ограничения на общественных территориях принимают и устанавливают муниципальные советы, представляющие интересы людей, чья жизнь и деятельность связана с этими территориями. В этом смысле все правила и установления, рекомендуемые профессионалами, проектами, экспертами, властями всех уровней, являются предметом общественного согласия. Но у нас концепция муниципальной власти в отношении такого рода установлений, мягко говоря, слабовата, и в этом смысле мы, конечно же, пока что не Европа.
— Приведите примеры, когда власти меняли привычные функции общественного пространства в худшую сторону? К каким последствиям для места это приводит?
— Припоминается смещение в начале века блошиного рынка с 6-й линии в Удельную. Кто-то, конечно, может признать этот жест безусловным благом, помятуя маргинальный контингент и сомнительный ассортимент. На мой, немного космополитический взгляд, это все равно, что прогонять букинистов с набережной Монтенбло. Во всем мире блошиные рынки являются одним из туристических аттракторов, местом общения и обмена социальным и культурным опытом между поколениями, различными социальными культурами, блошиные рынки интернациональны. Не в силах придать процессу благообразную форму, власти избавились от него «с глаз долой», заменив на благоустройство.
В евроатлантическом регионе все правила и ограничения на общественных территориях принимают и устанавливают муниципальные советы, представляющие интересы людей, чья жизнь и деятельность связана с этими территориями
Не лучшим образом, считаю, распорядились Большой Конюшенной, придерживаясь той же концепции благообразия благоустройства. Если в советские годы Большая Конюшенная имела формат рамблы — открытое озелененное срединное пространство, которое можно было пересекать в различных направлениях между различными общественными функциями улицы (но не было такого разнообразия форм общественной жизни, чтоб это пространство заполнить). Теперь же в два приема заменили рамблу на отгороженный зеленый бульвар, который мало связан с общественными функциями улицы и не заполнен собственными. В этом случае имеем явно недоиспользованный ресурс и, соответственно, потенциал, при том, что поток туристов и горожан уже не помещается на тротуарах на Невском, но люди обходят стороной эти загородки, не находя за ними ничего для себя интересного.
— Организация общественных пространств в зеленых зонах понятна и удобна, а можно ли организовать привлекательные для горожан общественные пространства на гранитных набережных рядом с водой?
— С зелеными зонами не все так понятно и удобно. У нас по известной постсоветской традиции полно общественных пространств, лишенных общественных функций, в результате чего общественность сама, как может, изобретает себе этот сервис в доступных ее воображению формах. Отсюда и эффект «мангализации» зеленых зон.
Что касается гранитных набережных, то, как раз в части доступности общественных функций, с ними дела обстоят много лучше — вопрос только в оборудовании. Здесь частично вопрос решается за счет мобильности — какое-то оборудование можно принести/унести или арендовать, если такая услуга будет доступна поблизости.
В части доступа к воде у нас немало неиспользуемых спусков, лишенных всякого общественного сервиса и оборудования. Недооцененной считаю идею плавучих и понтонных пляжей, хотя Комитет по экономике и стратегическому планированию интересовался этим вопросом, приценивался.
— Сейчас идет кампания по борьбе с мангальщиками в парках. Как вы считаете, что мог бы предложить людям город, кроме запретительных мер? Какой альтернативный вариант отдыха с мангалами в парках (и в каких), по-вашему, возможен?
— В мемориальных и тематических парках он невозможен, а в общественных — пожалуйста, для того они, собственно, и нужны. Разумеется, очаги хорошо бы оборудовать в плане удобства пользования и пожарной безопасности, минимизации воздействия на природные экосистемы. Полно примеров из мировой практики.
В советские годы Большая Конюшенная имела формат рамблы — открытое озелененное срединное пространство, которое можно было пересекать в различных направлениях между различными общественными функциями улицы. Теперь же в два приема заменили рамблу на отгороженный зеленый бульвар, который мало связан с общественными функциями улицы и не заполнен собственными
Но я бы предложил разрешить возведение этих площадок для мангалов на предварительно установленных местах самим пользователям пространства и субсидировать деятельность (проект общественного фондирования) по организации таких строительных инициатив. В результате мы должны получить не только сами площадки, но и сообщества, которые заботились бы о об их ремонте и уборке мусора.
— Еще одна мера — запрет лежать, сидеть и ходить по газонам в парках, садах, скверах. Какую реакцию и действия горожан может повлечь тотальный запрет пользования газонами?
— Увы, можно прогнозировать, что они, как бывало и раньше, покорно удалятся на пустыри. Но прежде я бы на месте горожан поинтересовался, зачем власти тратят общественные средства на то, что общественность не сможет использовать в своих целях.
