Сели мы тут с подружками посудачить. Погляделись в зеркало, убедились, что за сто лет ни на морщинку не постарели, и принялись перемывать косточки противоположному полу.
Сначала досталось мужьям – мы ведь такие прекрасные, а они, паразиты, стареют и ворчат.
Мужья кончились, и мы переключились на друзей и близких. Но и они нас не удовлетворили. Конечно, неприятно, когда по телевизору показывают Брэда Питта, а тебя окружают в лучшем случае Шурики. Еще и публично лысеющие. Мы же целлюлит колготками прикрываем – пусть и они в кепках ходят. И спят в них же.
Когда мы перешли на мужчин «вообще», в конце тоннеля забрезжил свет. Нарисовалась история, как одна из дам до изнеможения лечила зубы только из-за голубых глаз стоматолога.
После третьего бокала вина вскрылся тайный курортный роман. Но мы его не зачли, так как там объектом обожания оказался не наш, а турок.
Моя лепта в общее дело оказалась с налетом романтизма. Однажды, часов через пять после того, как мне удалили аппендикс, я сползла с больничной койки и в казенных халате и тапках поковыляла за сигаретами.
Товарки по палате сказали, что магазин за углом, а он оказался черт-те где. Туда-то я дошла, а на обратную дорогу сил не хватило. Пригревало солнышко, и меня прибило к водосточной трубе.
Проходивший мимо дядька не совсем правильно понял мою бледность: «Пойдем, у меня еще осталось…» Я еле головой мотнула: дескать, отвали. Но он опять не понял: «Ну пойдем, я тебе стихи почитаю». И с места в карьер запричитал: «Вы помните, вы все, конечно, помните, взволнованно ходили вы по комнате…» Он декламировал, пока мы не доплелись до больничного крыльца, и только тут он понял, откуда я сбежала.
Но мою историю тоже не зачли, так как было это много лет назад, с тех пор Есенина мне больше никто не посвящал, а чтец тот уже наверняка спился.
На том мы с девочками и разошлись, так и не решив, кто же он – мужчина нашей мечты.
И вдруг, неделю спустя, в предпраздничной давке в торговом центре, среди толстых и тонких, лысых и не совсем, я увидела его: подтянутого, в ослепительной рубашке, изящно склонившего голову к какой-то даме.
Расталкивая покупателей, я ринулась ему наперерез – чтобы разглядеть и во всех деталях описать подружкам. Признаюсь, я слеповата, поэтому, только столкнувшись с ним нос к носу, я поняла, что это был манекен.
